Роман Харлым - Красная Опера

что приведёт к возникновению в оборонительных рубежах неприкрытых участков большой протяжённости. А это создает угрозу их прорыва.

Само расположение разворачиваемых укрепрайонов и, как следствие, оборонительных рубежей было ориентировано на защиту стратегических объектов именно Мрежи. Потому у них мало общего с дислокацией подразделений вооружённых сил и других силовых ведомств.

Суть проекта заключалась в том, чтобы идти «от простого к сложному»: сначала укрыться от удара, закрепиться в своих военных округах, нанести ответный стратегический удар и, создав необходимые плацдармы, начать продвижение к границам, восстанавливая контроль над территорией.

Мрежа создавалась как принципиально новая система резервирования. В связи с чем постоянный состав Мрежи складывался из двух групп. Первая, порядка семидесяти процентов от общей численности личного состава, комплектовалась из запаса вооружённых сил, служб и силовых ведомств. Вторая группа состояла из «прикомандированных» Объектам действующих военнослужащих: отрядов ССО, высококвалифицированных специалистов и комсостава.

Переменным же составом считались «приходящие» подразделения, отнесенные к силам общего назначения.

Таким образом, при полной реализации Плана «А» в системе Мрежи формировалась оборона, состоящая из четырёх компонентов: сил специальных операций, сил стратегического назначения, вспомогательных сил и сил общего назначения. Такой комплекс мер за считанные дни с нуля восстанавливал оборону страны пусть не до былого величия, но до весьма высокого уровня. Проект был чем-то вроде «резервной копии» Минобороны.

Несмотря на секретность, ввиду масштабности проекта, не исключалась возможность утечки информации. В связи с этим, грифом «Особой важности» была засекречена именно система Мрежи. Взаимосвязь и организация. Что касается самих Объектов и инфраструктуры, то тут всё просто. Что-то очень немногое строилось с нуля, что-то уже существующее просто перепрофилировалось или же реанимировалось в случае своего былого расформирования при распаде СССР. И всё происходило в разное время, отчего глобальной суперсекретной стройки, окутанной шпионскими играми, не наблюдалось. Каждый объект инфраструктуры Мрежи по отдельности стратегического интереса для противника не представлял и засекречивался «индивидуально» с ложными характеристиками и назначением. Некоторые вовсе не охранялись государственной тайной. В итоге если какая утечка информации и могла произойти, она бы коснулась отдельно взятого Объекта. «Да мало ли что там вояки опять понастроили?». И даже если бы всплыли все Объекты, что абсолютно исключено, то увязать их в единую систему просто нереально. Это всё равно, что найти связь между кружкой чая и выхлопной системой автомобиля. Сложить всё воедино позволяла только сама Мрежа, охраняемая грифом «Особой важности», доступ к которой имели единицы в стране.

Что же касается постоянного состава, кто был отобран для проекта, то запасников либо вообще не информировали, либо доводили до них искажённую информацию. А о Мреже им стало известно только после того, как за ними закрылись двери Объектов.

— Ну, командир, чего нового услышал? — с порога поинтересовался Чернов.

— Короче говоря, Серёг, ты за главного, а мне поручено собрать новую группу и двигать по стопам Майбаха.

— А поточнее?

— Постановка задач будет сегодня на совещании в восемнадцать ноль.

— Мда… С каждым днём всё как-то веселее, — Чернов взглянул на часы. — Без двадцати.

— Время ещё есть. Пошли, перекурим.

— Погнали.

Офицеры вышли из кабинета и направились по коридору в сторону курилки.

— И всё-таки, что там наверху на самом деле случилось? Об этом не думал? — нарушил на ходу молчание Чернов, распаковывая новую пачку и доставая сигарету.

— Ты о чём? О Майбахе?

— И о нём в том числе. Ведь мы где-то за месяц до Удара уже находились на Объекте, готовые закрыться по первому сигналу. Это запасников «лечили», что они на сборы съехались.

— Считай, что повезло. Иначе мы бы не собрались на Объекте за несколько минут при получении сигнала. И проект бы не имел тогда смысла.

— Да это и так понятно. Меня больше смущает сам «Удар». Если его можно так назвать.

— А что тебя смущает?

— Ну, смотри: сигнал «Воздушная тревога!», далее мы закрываемся и тишина… Ни ударной волны, ни заражений. Наши приборы до сих --">