Николай Дмитрук - Проклятый

имевшийся у него сухпай заканчивался. Нужно было двигаться дальше, но выйти наружу теперь было не так-то просто. За прошедшие сутки, вход в подвал полностью засыпало снегом. К счастью входные двери открывались внутрь, так что ему оставалось лишь прокопать ход наружу. Копал он медленно, время от времени делая передышки. Вылезать мокрым от пота на мороз, ему тоже не хотелось. Откопавшись наконец, он выбрался наружу и осмотревшись по сторонам, решил идти в сторону видневшегося вдали на горизонте горного хребта. Небо было ясным, светило солнце, пронизывающий до костей ледяной ветер утих и идти было не холодно. Еще в подвале Антон смастерил себе что-то типа снегоступов, чтобы не проваливаться в снег и теперь идти ему было совсем нетрудно. Даже несмотря на все еще побаливавшую ногу.

Развалины среди которых он оказался, были гораздо больше чем он думал. По сути это был не поселок, как ему покзалось сначала, а довольно большой город. Между грудами покрытых снегом обломков и остовами разрушенных домов, торчавших из снега и смотревших на него мертвыми провалами окон, угадывались ровные, геометрически правильные промежутки улиц и переулков. Кое-где Антон даже видел торчавшие из-под снега, ржавые указатели с какими-то иероглифами. Он двигался не спеша, посматривал время от времени по сторонам и прислушивался. Минут через сорок ходьбы, Антон наткнулся на трех мертвецов. Судя по одежде и рюкзакам, это были такие же как и он заключенные. Они сидели у стены полуразрушенной многоэтажки, по пояс заметенные снегом у давно затухшего кострища. Не смогли найти укрытие во время бури и замерзли насмерть. Антон подошел к ним и быстро обшмонал их рюкзаки, забрав из них все нужное, затем еще снял с одного из них куртку и штаны. Он хотел как-нибудь потом, переодеться при случае. Ну не ходить же ему все время в заляпанных кровью шмотках. Мертвым уже ничего не нужно, а ему пригодится. Минут через десять Антон продолжил свой путь.

***

Он был уже на окраине города, когда услышал крики из-за груды развалин. Голоса кричавших показались ему знакомы, и Антон свернул с пути чтобы посмотреть кто же это так орет. Он обогнул огромные кучи битого кирпича, бетонных обломков, еще какой-то хрени и застыл как вкопанный.

Перед ним была ровная, вытоптанная в снегу площадка вокруг которой стояли метровой длинны колья с насаженными на них человеческими черепами. В центре площадки стояла п-образная конструкция, похожая на футбольные ворота. Вокруг этих ворот толпились фигуры похожие на человеческие, собственно это и были люди, только похожи они были на дикарей или неандертальцев каких-то. Антон глянул на «ворота» и вздрогнул. На перекладине, подвешенные за связанные веревкой руки, находились… Маркус и Джек! Спасать парней уже было поздно, да у него бы все равно не вышло. Парни висели обнаженные, с распоротыми животами и вываленными наружу кишками, вымазанные в крови. Одетые в шкуры, тряпки, самодельные доспехи, с порезанными, проколотыми и вымазанными кровью лицами, «неандертальцы», кружились вокруг парней в каком-то безумном танце. Они обмазывали себя кровью, срезали с тел парней куски плоти, ели их и что-то орали, завывая размахивали копьями, мечами, топорами и другим холодняком. Антон судорожно вдохнул, глянул снова на колья с черепами и стал осторожно отступать назад, пока его не заметили. Пятясь задом-наперед и поглядывая все время на площадку, он сделал шаг, затем еще один… И тут у него под ногой что-то громко хрустнуло. В этот момент как раз, как назло, доносившиеся с площадки крики утихли, и в наступившей тишине этот хруст прозвучал как выстрел. Антон обмер, в глубине души надеясь что никто его не услышал. Но его надеждам не суждено было сбыться. Послышались чьи — то быстрые шаги, а затем на присыпанной снегом куче битого кирпича появился дикарь, который выпрыгнул непонятно откуда. Он был одет в шубу и штаны из шкур, поверх шубы на нем были самодельные доспехи, измазанные кровью. На шее у него висело ожерелье, сделанное из человеческих ушей, носов и пальцев, также Антон увидел у него на поясе ремень с пряжкой из человеческого черепа. Людоед втупился в Антона злобным взглядом своих прищуренных глаз, шумно вдохнул будто принюхиваясь, и радостно оскалившись, вскинул зажатый в руке меч и что-то заорал на непонятном языке. Еще через мгновение, послышался топот который быстро приближался:

— Мля…! — выдохнул Антон и мигом выйдя из ступора,