Михаил Злобин - Владеющий

он даже не гнушался потрясти меня за плечо. И вот тогда рефлексы вечно преследуемого грешника брали верх над телом, и я пружиной выпрыгивал из нагретой постели, рыча и скаля зубы словно загнанный зверь.

Великан же наблюдал за моими пируэтами с безопасного расстояния, и всегда с одобрительной улыбкой, отпуская издевательские комментарии о том, что чуткий сон — залог долгой жизни любого воина. Ну и, похоже, сегодня у меня представился отличный шанс отыграться за все эти бестактные побудки. И пусть меня дважды проклянут, если я его упущу!

Схватив свою подушку, я встал в изголовье кровати Астала и принялся ждать, когда тот, потревоженный очередным шорохом, поглубже провалится в сон. Это не заняло много времени, и вскоре напряженные складки на лбу здоровяка разгладились, а лицо приобрело безмятежное выражение. Тогда я поднял подушку над его головой и выкрикнул:

— Астал, берегись! Потолок падает!

Едва воитель распахнул глаза, как я разжал руки, и моя мягкая ноша устремилась прямо на него.

— Ы-ы-ы! — Мужчина что-то успел нечленораздельно промычать, параллельно совершая молниеносный перекат в сторону, спросонья не понимая, что вообще происходит. Однако неожиданной для него проблемой стало то, что его ложе не могло похвастаться большими размерами, а потому здоровяк кувыркнулся с койки на каменный пол, звучно шлепнув по нему враз вспотевшими ладонями.

— Хи-хи, — ехидно выдал я, — видел бы ты свою…

Я прервался на полуслове, потому что мне в следующее мгновение мне пришлось уворачиваться от мощного пинка, который попытался отвесить мне разгневанный здоровяк, моментально вскакивая из положения лежа. Естественно, я довольно проворно избежал столкновения с его сорок последним размером и слинял на противоположную половину нашей комнаты.

— Ты что, малец совсем сдурел?! — Завопил на меня мужчина. Его шрам на лице налился фиолетовым, придавая физиономии донельзя угрожающий вид. Если б я такого образину повстречал в каком-нибудь малолюдном переулке, то точно бы посчитал, что этот головорез хочет меня ограбить.

— Тише, Астал, — примирительно поднял я ладони, — ты же сам мне всегда рассказывал, как чуткий сон важен для всякого воителя. Но сам даже одного глаза не открыл, пока я шумно собирался. Я побоялся, что ты мог позабыть об этом важном правиле…

— Ты чертов маленький демон, Данмар! — Пророкотал рассерженный великан. — Нельзя так над людьми шутить!

В ответ я лишь изобразил пожатие плечами и не стал ничего отвечать. В конце концов, я всего лишь одиннадцатилетний мальчишка. Мне по статусу положено проказничать. И пусть воин об этом помнит.

— Хватит бурчать, лучше давай собираться, а то мы опоздаем на церемонию, — отмахнулся я от всех претензий Астала и с невозмутимым видом продолжил сборы.

Здоровяк, глядя на наглого мальчишку, скрежетнул зубами, но все-таки принялся убирать свою постель, украдкой кося глазами в мою сторону, словно ждал еще одной пакости.

— Знаешь, мне кажется, что у тебя начал портится характер, как у всякого подростка, — поделился наблюдением гигант.

— Глупости, мне еще слишком мало лет.

— Ты так говоришь, будто много знаешь о взрослении! — Не упустил случая козырнуть своим возрастом воитель. — Поживи с мое, сначала, а потом уже будешь выводы делать.

Впрочем, после этого Астал немного помолчал, и совсем иным тоном предположил:

— Я беспокоюсь, что ты где-то глубоко внутри тяжело переживаешь оттого, что твоя Анима Игнис тяготеет к воздушной стихии… Быть может, ты даже сам себе в этом не хочешь признаваться, но эта досада то и дело прорывается наружу. Это может сыграть с тобой злую шутку, Данмар…

Теперь уже я украдкой взглянул на здоровяка. Оценил его напряженную позу, излишне резкие движения, смурное выражение лица… Похоже, виной этому было не только внезапное пробуждение, но еще и искренняя забота обо мне.

— Не волнуйся, Стальной, — добавил я в голос побольше тепла, — я ни о чем не переживаю. Воздух — это лучшее, что со мной когда-либо случалось…

Глава 2

По случаю торжественного вручения медальонов учащихся я приоделся в свой парадный наряд. Впрочем, он от моего повседневного одеяния отличался только ценой, но никак не фасоном. Все такой же темный камзол, всего немного не доходящий мне до середины бедра, а под ним дорогущая шелковая бордовая туника. Ее бесспорная прелесть была в том, что она --">