Константин Сергеевич Соловьев - Господин мертвец. Том 1

никогда не будет проблем, – в тон ему пошутил Дирк. – Из этой земли сталь будут выковыривать еще лет двести. Вон там, я думаю, окопался двести четырнадцатый.

– Вполне вероятно, – сдержанно согласился Карл-Йохан, с хрустом разминая шею.

– Что ж, по-вашему, это не траншеи?

– Это траншеи, господин унтер, да только вопрос в том, те ли это траншеи, которые нам нужны. В этом аду немудрено перепутать и землю с небом, так что я не удивлюсь, если нас занесло в кромешную глушь, а не в расположение двести четырнадцатого полка. Мало ли траншей понакопали здесь за четыре года…

– Ну, это-то нетрудно узнать, – заметил Дирк и гулко постучал кулаком по кузову «Мариенвагена». – Ефрейтор Клейн, Шеффер, Риттер, выбирайтесь оттуда! Я пока узнаю обстановку.

– Пошлите разузнать Шеффера, – предложил Карл-Йохан. – Он все-таки ваш денщик. Бегать – это его работа.

– Ерунда, – отозвался Дирк. – Схожу сам. Приятно размять кости после тряски в этой керосиновой банке.

Идти было сложно, и Дирк быстро пожалел о том, что вызвался идти сам, вместо того чтоб отправить кого-то из нижних чинов. Грязь была не так глубока, как осенью, а Дирк знал, что представляет собой Фландрия в те месяцы, когда вездесущее болото по-настоящему засасывает все живое: траншеи, людей, лошадей, технику, растекаясь жирной глинистой жижей до самого горизонта. Здешняя весна в этом отношении куда приятней.

И все-таки идти было неудобно, черно-серое месиво неохотно отпускало подошвы, издавая огорченные вздохи и хлюпая на несколько голосов. Кое-где видны были редкие доски настила сродни тропкам на болоте, но подновляли их изредка и без должного старания; многие сотни подошв, колес и копыт глубоко вмяли настил в грязь, некоторые доски были расколоты, а то и превращены в щепу. Было заметно, что ими никто не занимался всерьез. Кое-где из земли торчали странные колья, которые Дирк сперва принял за вешки, обозначающие дороги. Но это были лишь остатки деревьев, чьи стволы оказались срублены осколками давным-давно. Эти зазубренные, торчащие из земли жала придавали окружающей панораме болезненный, неприятный вид. Как занозы, торчащие в чьей-то разлагающейся серой коже.

Вытягивая ноги из грязи, Дирк подумал о том, что грязь сейчас представляет наименьшую проблему. Но именно наименьшие проблемы обыкновенно портят все в первую очередь.

Странный солдат, сидящий на корточках возле костра, без интереса скользнул по Дирку взглядом, когда тот подошел поближе и оказался в поле его зрения. Взгляд был совершенно равнодушный. Таким взглядом смотрят только на привычные, не представляющие интереса вещи. На старый котелок или грязную тряпку. Дирк подумал, что даже будь он одет по всей форме, этот странный тип и тогда не проявил бы ни малейшего любопытства.

– Эй, приятель! – дружелюбно обратился к нему Дирк. – Послушай, это двести четырнадцатый?

Солдат с банкой на секунду отвлекся от своего странного занятия, лишь для того чтобы смерить Дирка еще одним безразличным взглядом. Сейчас выбравшийся из броневика человек в странной серой форме лишь отвлекал его.

– Что?

– Это двести четырнадцатый пехотный полк, говорю? Командир – оберст фон Мердер?

Солдат не удостоил его ответом. Снова сунул консервную банку в огонь и стал зачарованно наблюдать за ней. Сейчас весь мир для него сузился до размеров кострища, и унтер-офицер Дирк Корф определенно не являлся его частью.

«Контуженый, что ли? – подумал Дирк со сдерживаемым нетерпением. – Впрочем, не похож. У контуженых взгляд делается прозрачный».

– Четырнадцатый, – вдруг ответил солдат, не глядя на него. – А может, и нет. Какая разница? Хоть четырнадцатый, хоть тысяча четырнадцатый. Никакой разницы. Тут уже самому черту все равно…

– Так уж и все равно?

– Без разницы. Когда шрапнель в голову попадает, тут внутренность вся наружу вылазит, будь хоть четырнадцатый, хоть даже и пятнадцатый. Или что же, в раю тоже будут по частям сортировать? Вроде как двести четырнадцатому полку в одном месте квартировать надо?

Дирку захотелось рассмеяться этому безумному ответу, до того нелепо тот прозвучал, но он сдержал себя.

– Да ты, приятель, философ. Что там у тебя в банке такое?

Солдат больше не смотрел на него. Вероятно, он окончательно решил, что Дирк не представляет для него интереса.

– Жук, – сказал он.

– Какой еще жук?

– Мелкий, вроде вши. По весне вылез, наверно.

– И что ты с ним делаешь?

– В огонь сую. Его --">