Степан Витальевич Кирнос - Падение "ангелов" (СИ)

веселуху!?

— Яго! Это ты, брат?! Отзовись!

— Да, брат!

— Что там у тебя!?

— Веду огонь, либеральные черти нас прижали со всех сторон! В третьем квадрате просто ад!

— Немедленно отходи на оборонительную позицию!

Яго сейчас был бы рад ответить, но его прижала очередь из тяжёлого пулемёта, скосившая часть укрытия — пыль от каменных наспех собранных нагромождений осыпала его, а пули просвистели над головой. Все они на окраине города, находящегося в лапах врага, и осколки разбитых зданий стали щитом для полуроты от противника. Второй щит — искорёженный огромный десантный вертолёт, объятый языками пламени, ставший защитой от неприятеля, наступающего из выжженных полей перед городом.

— Брат! — доносится крик из рации.

Бой вокруг Яго становился все жарче. Огонь орудийных расчётов Рейха, вой двух ротных миномётов возле командира и постоянное стрекотание звонких пуль оглушает. Враг наступает с севера и юга, а небо закрыто дронами и ЗРК Директории Коммун, до которых Рейх так и не добрался.

Из тумана, навеянного бойней и разрывами десятков снарядов, со стороны поля проступили массивные фигуры, объятые в железо и несущие орудия, смахивающие на латников апокалипсиса. Пять воителей неспешно шагают по полю боя, подходя на расстояние удара, где смогут сравнять бойцов ордена с землей.

— Кто это!? — прозвучал крик одного из воинов, отстреливающегося в сторону поля. — Кто?

Яго молчит, предчувствуя ответ, который рождается в сознании. «Кем им быть, если не элитой… забойщики, сеющие смерть, выдернутые с фронта ради нас. Какая же честь!» — пронеслось в уме.

Под командованием Яго осталось сорок два бойца, отчаянно сопротивляющихся зубьям капкана, в который они попали. Отряд сомкнул плотное кольцо у разбитого вертолёта, ожидая неминуемой смерти, ведя сражение.

«За что же мы сражаемся. Этот чёртов мир не достоин тех смертей, которые были за три дня этой бойни… проклятый мир и чокнутый Рейх».

Яго подавил мятежные мысли и отдал приказ, пытаясь перекричать оглушающий кошмар войны:

— Матиас, сколько у нас лазпушек?!

— Всего одна… на три выстрела, господин капитан!

После ответа, Яго снова подключился к рации:

— Брат, нас на долго не хватит. Нас прижали поганцы. Если помощи не будет, будешь со мной на могилке общаться!

— Держите оборону! — не зная, что ещё сказать, закричал Данте. — Мы выступаем!

Пять солдат синхронно открыли огонь и их оружия, смахивающие на вытянутые трубы, разрезали пространство ослепительными копьями света, прошившими всё вокруг. Один из солдат Рейха упал на землю, и из его груди донеслось зловоние плавленой брони и резиновых проводов, а вместо сердца зияет одна большая дыра.

— Держитесь, сколько сможете, мы идём, — после этих слов связь оборвалась, когда лихая пуля угодила в рацию и разнесла её на клочья, и Яго вместе с бойцами остался один на поле боя.

«Конец!» — поразила ум Яго печальная мысль, когда он увидел, что из города напирают на его позицию бронетехника и пехота врага расступается перед ними, давая вестникам разрушение пройти сюда.

Яго осмотрелся и увидел, как рядом стоящий с ним упал на землю, погибая от ранения горла, забрызгав доспех капитана кровью. Потом умер ещё один, от такого же ранения.

— Снайпер! Пригнуться! — приказал Яго.

Повисло страшное марево и раскалённый воздух будто стал густым, плотным от жара и количества снарядов и лучей, рассекающих его. Там в небесах трассёры и ракеты, яркие стрелы лазбатерей ищут жертв и сбивают всякий транспорт. Только сейчас Яго понял, что их атака на передовой штаб — самоубийство, отчаянная попытка Рейха отбросить врага.

«У нас нет ни одного долбанного шанса», — подумал Яго и приказал:

— Матиас, тащи сюда эту пушку и беи по танкам. Дайте миномётчикам координаты тех громил по фронту… пусть им подпортят жизнь.

— Да господин!

— Давайте ребята, шевелите задом, если хотите жить! Покажем этим сволочам, чего стоят сыны Рейха!

Отряд с новыми силами вступил в смертельную бойню, ответив шквалом смертельного огня по врагам.

На другой стороне Данте выступил из руин, чтобы помочь брату, но он встретился с лабиринтом городских улиц, усеянных засадными подразделениями врага и сотнями ловушек.

— Вергилий, что по нашим?

— Никого, господин. Орден Пурпурного креста и Железных ангелов наступают далеко --">