Самат Айдосович Сейтимбетов - Удар в спину

майора. Но вопрос, конечно, был не в чае, а в утверждении Дуканти, что он намеренно создал слабость. Зачем? Все, что Роман наблюдал до этого, говорило как раз об обратном.

Наиболее легкие места для проникновения внутрь заводили в тупики и в ловушки, на легко простреливаемые открытые места. Расположение каждого батальона и рот внутри батальонов, представляло собой отдельный очаг обороны, который легко можно было превратить в относительно хорошо укрепленный пункт. Который позволял не только держать оборону, но и простреливать позиции соседей, если потребуется, то есть читай, в условиях захвата их тварями.

Каждое здание можно было превратить в огневую точку, стрелять и отбиваться с крыш, при поддержке других частей. При этом каждое же здание, кроме самого центра, легко можно было сдать и отступить, без необходимости цепляться за него. Мобильная, мощная, взаимоувязанная оборона, предполагающая хорошую, если не отличную выучку личного состава. Умение действовать в отрыве от остальных, не теряться, проявлять инициативу и сражаться даже в окружении тварей, всегда были полезны, в любой из Волн.

Собственно, все, что видел Роман в части, говорило о том, что майор Дуканти повоевал как следует, отнюдь не в тылу, понимал, что к чему с тварями, как их бить и куда. Сам Роман, конечно же, не видел вживую той самой, пресловутой Волны, когда огромная орда тварей, управляемая слугами-придатками Мозга, растекалась по территориям, осаждала города, перемалывала в боях войска людей. Но в училище им показывали фильмы, учебные и просто историческую хронику (и съемки действий Льва в Риме), включая моменты с управлением тварей. Сама по себе любая рядовая тварь была туповата и кровожадна, но вот их руководство, о, эти действовали умело. Трудно было сравнить с лучшими стратегами людей, все же твари воистину были иными, но результаты Волн говорили сами за себя.

Так вот, Роман мог бы поклясться, что майор Дуканти не уступил бы слугам Мозга в тактике и стратегии.

— Вы бы точно не стали жертвовать ими, кидая на съедение тварям, чтобы остальные успели спастись, — задумчиво произнес Роман. — Не могу судить о других частях, но из того, что видел, подготовка у вас здесь поставлена отлично.

Возможно, даже эти лентяи, с недобором среднего по полку, на фоне какой-нибудь другой части, тыловой, выглядели бы отлично подготовленными бойцами. Но Роману, если ставить амбициозные цели, требовались лучшие из лучших. Несправедливо тягаться со Львом, когда вокруг уже наполовину мирные времена, а сам Лев закалился и окреп в горниле сражений Второй Волны. Кровавой, самой тяжелой Волны, по итогам которой человечество чуть не сдало окончательно все свои позиции.

В немалой степени человечество уцелело благодаря Льву, сбился на привычную струю размышлений восхвалений Роман, и помотал головой. Вот что сделал бы Лев? Гаркнул бы приказ и все сразу стали бы лучшими? Сколько групп спецназа подготовил генерал Слуцкий? Много.

— Возможно, вы не считаете их уязвимостью по нынешним временам? — вопросил Роман.

— Отчасти верно, — одобрил майор, отпил еще глоток чая. — По нынешним временам эта уязвимость не является критической, а даже если взвод не удержит свой участок обороны, она специально построена так, чтобы это не приводило к обвалу всей обороны части.

Даже захват расположения целого батальона не приводил к обвалу, так как, как уже говорилось, все было построено и оборудовано с изрядной долей автономии. Принцип «простреливается со стороны соседей» также соблюдался, лишь изменяясь в масштабе. Речь, разумеется, шла о простреле территории между зданиями, открытыми плацами и линиями препятствий и прочим. Здания были прочнее, конечно, но местность вокруг них все равно простреливалась, а крыши можно было запереть и отстреливаться с них, даже если в здании находились твари. Конечно, просто засовы и запоры их не задержали бы надолго, но, как уже говорилось, майор Дуканти и не строил обороны по жесткому принципу несокрушимости.

— Но все же это уязвимость?

— Именно так, — подтвердил с улыбкой майор.

Возможно, Роман напоминал ему сына, или Дуканти просто было приятно поговорить с воспитанником боевого товарища. Нет, тогда он вызывал бы к себе чаще, возразил сам себе Роман и тут же привел контрдовод, дескать, майор же сказал никаких поблажек, а как еще назвать подобные разговоры?

Уязвимость, но не критичная. Специально --">