Алексей Анатольевич Евтушенко - Контрольное измерение

книжке писателей Ильфа и Петрова «Одноэтажная Америка»), а убирались вбок, непосредственно в стену. За окном синело безоблачное небо, а с неба светило прямо в комнату яркое солнце. Очень похожее на земное.

Так, подумал Велга, хорошо. Теперь попробуем сесть.

Сесть получилось. Равно, как и встать с кровати. Кровать была широкой — впору свободно разместиться троим — и стояла у окна в слишком большой для спальни, как показалось Велге, комнате. Он подошел вплотную к окну и, опершись на подоконник, выглянул наружу. И увидел, что комната его находится на третьем этаже какого-то здания, которое в свою очередь стоит прямо посреди леса на довольно высоком холме. Лесистый же склон холма довольно круто обрывается к морю. Отсюда, с третьего этажа, Велга хорошо видел желтоватый песчаный берег и белую полосу прибоя. Прислушавшись, можно было даже различить его равномерный слабый шум. Само море тянулось до самого горизонта насколько хватало взгляда и было спокойным и, как и положено любому добропорядочному морю, синим. Кроме леса, моря и неба за окном разглядывать было совершенно нечего, и Велга принялся исследовать комнату. В комнате имелось три двери, высокое, в рост человека, зеркало, стол на изящных гнутых ножках и несколько стульев. Не было в комнате только его одежды. Во всяком случае, на глаза она не попадалась.

Ладно, хоть трусы на мне…. И, как ни странно, часы. Десять часов показывают. Судя по солнцу, теперь утро. Впрочем, это не важно. А важно, где я, и где остальные бойцы-товарищи-камрады. Так, руки-ноги-голова на месте, ничего не болит и даже, кажется, хочется есть. Точно, хочется. Значит, я совершенно здоров и осталось только получить ответы на возникшие вопросы. Госпиталь это или что другое, а кто-нибудь здесь быть должен. Пойдем искать.

Первая дверь, как оказалось, вела в ванную и туалет. Велга мельком оценил сверкающие чистотой удобства и подошел ко второй двери. За ней обнаружилось нечто вроде обширного шкафа-гардероба, в котором тут же зажегся свет, и Велга увидел свою одежду. Форму, комбинезон сварогов и оружие. Все оказалось целым и новым, словно и не побывало в походах и боях, а попало сюда прямо с какого-то неведомого склада.

Александр весело присвистнул, быстро натянул на голое тело комбинезон (одевать еще и форму он посчитал излишним — жарко да и просто незачем), прихватил на всякий случай автомат, открыл третью дверь и попал в обширную прихожую. Здесь перед ним снова оказалось три двери, и Велга, чуть помедлив, выбрал ту, что слева. Решительно ее распахнул… и чуть ли не нос к носу столкнулся с обер-лейтенантом Хельмутом Дитцем.

— Вот так встреча! — ухмыльнулся долговязый саксонец, невольно отступая на шаг и вешая на плечо автомат, который до этого держал обеими руками стволом вверх. — А я как раз на разведку выполз.

— И я за тем же, — сказал Велга, чувствуя, что по лицу неудержимо расходится широкая улыбка. — Ну, здорово, господин обер-лейтенант. Живой?

— Живее прежнего! — подтвердил Дитц.

Они обнялись.

— А где остальные? — спросил Велга.

— Не знаю. Твоя дверь попалась мне первой.

Велга, чуть наклонив голову, с удовольствием оглядел друга Хельмута с ног до головы. Обер-лейтенант был чисто выбрит и одет в такой же точно комбинезон, что сам Велга. При этом Дитц выглядел совершенно здоровым и вполне жизнерадостным.

— Ну, и как ты думаешь, где мы? — снова спросил лейтенант.

— Точно этот же вопрос мог бы задать тебе я, — узнаваемо (и Велга порадовался этому узнаванию, как радуется всему хорошо знакомому только что окончательно выздоровевший человек) пожал плечами Дитц. — Сам пока ни хрена не понимаю. Очнулся в комнате на такой кровати, какие мне не попадались и в самых шикарных борделях Гамбурга. Правда, один. Встал, огляделся — никого. Нашел одежду и автомат, вышел в коридор, встретил тебя. Все.

— У меня примерно то же самое, — сказал Велга, оглядываясь по сторонам. — Странный какой-то коридор, тебе не кажется?

— Чем же он странный? Тем, что широкий и плавно изгибается?

— Ну да… наверное.

— Эх, ты, пехота. В казармах-то оно все правильней, да? Коридоры прямые, койки узкие, умывальник общий, — Дитц засмеялся.

— Можно подумать, ты у нас всю жизнь в собственном особняке прожил. Со слугами и этим… как его… мажордомом. Кофе и горячий шоколад в постель и собственный шофер. С садовником, — ухмыльнулся Велга.

— Увы, — вздохнул Дитц. — Но иногда --">