Алексей Алпатов - На Чужой Земле

Молнии между пальцев, — успел шмыгнуть в лифт, даже не получивши ранения.

Оттуда, сразу как затих пулемет в руках не обронившего и слова человека, уже слышались судорожные постукивания пальцев по приборной панели. Кровопоклонник истошно долбил по кнопкам, по всем вподряд и без разбору, — стремился как можно скорее скрыться, сбежать. Даже сбежал, казалось, ведь створки лифтовой кабины уже начали смыкаться.

Лишь казалось.

Между ними, створками, ухватывая одну, протиснулась рука в бронированной перчатке. Следом другая.

Культист, — совсем еще молодой мальчишка, только-только почуявший силу, дарованную ему за служение Ваятелю и обильное жертвование собственных соков плоти, — наблюдал за ней завороженно, потеряв всякую волю и надежду. Он уже опустил руки.

Сгусток слабеньких чар Молнии, — с низким уровнем навыка, не больше двоечки, — в его дланях потух.

Не дожидаясь, как сработает автоматика, призванная сберегать застрявших пассажиров, человек резко рванул створки кабины в разные стороны, отворяя для себя проход. Поправив болтавшийся на ремне пулемет, — опущенный, — боец чуть боком проступил в кабину лифта, нависая над обомлевшим противником.

Тот вжался в стенку с приборной панелью, судорожно дыша, как землеройка.

— Пощади. — неожиданно четко и внятно, даже без мольбы, произнес он, пожирая глазами забрало неизвестного, в одиночку прорвавшегося в, казалось бы, прежде неприступную берлогу культа. Но на деле хватило одного гражданского, не укрепленного грузовика, одного водителя и одного бойца.

— Пожалуйста. — добавил он.

Неизвестный чуть заметно повел шеей, — каска дернулась из стороны в сторону, качнувшись будто в отрицании, от чего у мальчишки заметно дрогнули коленные суставы.

Пулемета человек, однако, не перехватывал, только протянул руки к мальчишке и грубо задрал ему рукав перемазанной в крови толстовки. Там, на коже худосочного, костлявого плеча, красовалось изощренное клеймо Ваятеля, от которого уже не будет возможным избавиться. Знак на всю жизнь и отказ от свободы в посмертии.

Вечное служение.

Безволие.

Кровь.

И Пустота.

— Пощадите… — уже подбавил толику нытья в голос парнишка, пока закованный в металл незнакомец изучал художества на плоти. Казалось, всерьез задумался над чем-то. Быть может, рассчитывал отпустить неразумную мелочь, что по скудоумию лишила себя всего за малую крупицу прижизненной силы. Он уже был обречен, чего сам толком не понимал, приближать же нескончаемые вечные страдания казалось излишним.

Но мальчишка не выдержал, не дождался решения его судьбы неизвестным.

Дернувшись, он резко воздел свободную руку.

На ладони с треском вспыхнул шар электрических разрядов, свободно паривший над кожей. Прежде чем человек в броне, уже смотревший из-за непроглядного снаружи забрала на шар, успел что либо предпринять, ладонь мальчишки с полыхающей над ней сферой Стихии впечаталась в грудь штурмового доспеха. Причем вместе с ладонью, — так контактное применение любых чар, зачастую, обеспечивает наибольшую эффективность и наибольший урон.

Для начинающих кудесников и чародеев это единственная возможность быть полезными.

Боец же лишь вздрогнул, — дрогнула и его кисть, которая еще сжимала запястье мальчишки. Раздался хруст. Лучевидная и локтевая кости в руке мальчишки треснули, превращаясь в мясное крошево. Тот истошно завопил, закричал, задергался в мертвой хватке человека, переживающего неприятные ощущения от ходившего вразнос по его телу электричества.

А потом боец отмер, приходя в себя.

Отпустив смятый локоток мальчишки, он грубо, зло ухватил его прямо за макушку другой рукой не позволяя безвольно упасть. Иная, сжатая в кулак ладонь в перчатке, укрепленной стальными пластинами, со звучным ударом впечаталась в лицевые плоть и кости культиста, крепко удерживаемого за черепушку. Рожа того оказалась вдребезги разбита и смята.

Служитель Ваятеля окончательно обмяк в руке бойца, сползая вниз по лифту и давясь кровью, но уже без сознания.

Позволив тому завалиться на пол кабины, человек приподнял правую ногу и с силой опустил ступню в подбитом металлом сапоге на скрытую капюшоном голову парня. Сходу, с первого же удара та лопнула, пропитывая ткань и обильно забрызгивая пол кабины своими соками. Тело неожиданно вытянулось, напрягая мышцы, засучило конечностями в странной агонии, — но уже было --">