Василий Горъ - Ромм. Первый (СИ)

многолетним трудом, а всего лишь «данное Творцом»!

Нет, обычной тэххеркой Удавка не являлась уже давно – попав в мои загребущие ручки еще полгода назад, она, как и полагается блестящему аналитику, принялась изучать менталитет потомков выходцев со Старой Земли со всей присущей ей добросовестностью. А с тех пор, как отдала мне свою Душу[8] и почувствовала себя женщиной в человеческом смысле этого понятия, очень добросовестно пыталась разобраться, как их, тэххерок, вижу я. Но до этого момента называла красивыми лишь образы на рисунках Лани[9]. Да и те, скорее всего, лишь из-за невероятно талантливо переданных чувств.

- Прозрела? – спросил я, прижав к себе женщину, до знакомства со мной считавшую себя чем-то вроде одушевленного расчетно-аналитического блока. - Ага… - подтвердила она. – Причем настолько, что без всякого труда могу подобрать определения для ее красоты: породистая, аристократичная, изысканная, величественная…

Определения были предельно точными: даже в медкапсуле, в состоянии медикаментозного сна, без одежды и королевских регалий, Ари выглядела живым воплощением власти. Причем власти абсолютной, передающейся из поколения в поколения и въевшейся в кровь. Поэтому красота изумительной даже по-тэххерским меркам фигуры казалась лишь фоном, оттеняющим величественное спокойствие лица.

- Попала в самую точку! – не без труда оторвав взгляд от любимой женщины, улыбнулся я. – А как ты описала бы себя?

- О, тут все просто! – добавив в голос толику волнующей хрипотцы, мурлыкнула Олли, как бы невзначай оперлась ладонью о крышку капсулы, легонечко прогнулась в пояснице и недвусмысленно облизала язычком ярко-красные губы: – Соблазнительная, чувственная, греховная, порочная, развратная… И все это со словом «невероятно»!

На душе сразу же потеплело: решив, что я принял очередные проблемы слишком близко к сердцу, эта умница решила меня отвлечь от мрачных мыслей не самым стандартным способом. И, описывая свою внешность, перегнула палку ровно настолько, чтобы этот «перегиб» гарантированно выбил меня из состояния хандры.

- Спасибо, милая! Что бы я без тебя делал… - благодарно поцеловав ее в действительно невероятно чувственные губы, улыбнулся я. Потом запоздало сообразил, что этой фразой предоставляю ей великолепную возможность развить тему в любом угодном направлении, и окончательно развеселился, слушая придуманные ею варианты. А что оставалось делать? Ведь все они были и греховными, и порочными, и развратными одновременно. Да еще усиленные словом «невероятно»…

…Открыв глаза, Ари привычно уперлась взглядом в потолок и, не обнаружив над собой бронированной полусферы из медблока «Врат Вечной Юности», ошарашено огляделась. Зато стоило ей увидеть нас, как на смену недоумению пришла искренняя радость.

- Как-здорово-что-я-на-«Веселом-Роджере»-и-эти-десять-дней-мне-не-приснились! – в стиле болтушки Дотти протараторила она, с моей помощью поднялась с ложа, сгребла нас в объятия и затихла. Увы, совсем ненадолго: если в моих эмоциях ее встретило «зеркало», то Олли читалась без каких-либо проблем. И «прикосновение» к ее чувствам очень быстро превратило любящую женщину в Королеву – отложив восторги на потом, Альери сделала шаг назад, пристально уставилась мне в глаза и поинтересовалась новостями. Совсем не так, как мои бывшие эрратские подружки, произносившие эту фразу только для того, чтобы иметь моральное основание вывалить на меня пару петабайт сплетен или свои собственные проблемы, а предельно серьезно. И получила такой же серьезный ответ:

- Новостей много. Самых разных. Доберемся до спальни – расскажу и покажу.

Сообразив, что ничего, требующего немедленной реакции, не случилось, Ти’Шарли тут же расслабилась. Правда, не полностью. Поэтому, целуя меня и Олли, вложила в прикосновения губ не безумное желание, а радость и тихую, спокойную нежность; вместо того, чтобы сводить меня с ума обнаженным телом, натянула майку; вышла в коридор, не торопясь и не провоцируя меня покачиваниями бедер. Впрочем, в спальне привычно сократила дистанцию до нуля – когда я завалился на кровать, прижалась к моему правому боку и накрыла ладошкой руку Олли, пристроившейся ко мне с другой стороны.

- Седьмого марта нас пытались выбить из гипера… - начал я, как только женщины переплели

--">