Степан Уранов - Орион (СИ)

чё ты, давай!

— Не гони, — отвечал женский шёпот. — Подожди чуток…

— Хорош… — мужик стоял на своём. — Мы практически одни…

— Ни хера ты ляпнул! «Одни»!

— Да они все эту муру смотрят.

Вдруг бабахнуло, сон окончательно разорвали автоматные очереди, взрывы и скрежет металла, которые сменил отчаянный крик человека. Артём открыл глаза и увидел огромный экран — он сидел в кинотеатре. Придя в чувства, парень начал оглядываться по сторонам, но ничего особенного не увидел: затылки зрителей, спинки кресел.

Артем попытался что-нибудь вспомнить. Склонившись к подголовнику переднего сиденья и потирая руками лицо и пульсирующие виски, он начал вспоминать что с ним произошло. Авария, гибель родителей и брата, больница, культи вместо рук… Всё вернулось. Но сейчас, Артём ещё больше потерялся в осмысление всего, что с ним произошло по одной причине — он ощущал лицом свои ладони! Не веря в реальность, он пошевелил пальцами и оторвал руки от лица. Сжав несколько раз крепкие кулаки, он прощупал локтевые суставы. Всё было отлично. Как будто не было никакой ампутации. Может и не было никакой аварии, а он просто уснул в кинотеатре на середине фильма и ему всё это приснилось? Такие мысли вселили оптимизм и надежду. Артём даже улыбнулся, но с каждой минутой осознавал, что скорее всего ошибается: авария и больница были в памяти в мельчайших подробностях, а вот этот кинотеатр он вспомнить не мог.

Выйдя из зала, Артём ещё раз осмотрел руки, на которых не увидел ни единого шрама. В карманах оказались ключи от квартиры, пятьсот рублей и справка о выписке из больницы, датированная двадцать седьмым апреля. Все надежды на то, что это был просто стрёмный сон развеялись в мгновение. Он помнил двадцатое апреля, больницу, разговор с врачом, ужин и просмотр новостей, но последняя неделя была стёрта из памяти подчистую.

— Какое сегодня число? — обратился он к стоящим у входа девчонкам.

— Двадцать седьмое апреля, — ответила одна из них.

Приехав домой, он позвонил тётке, которая прилетела к нему через полчаса.

Расцеловав всю его голову, осмотрев и прощупав абсолютно здоровые руки племянника, женщина пришла в себя. Отдышавшись она прошла в ванную, откуда уже вышла с закатанными рукавами блузки. Войдя в кухню, она принялась доставать из пакета продукты.

Колдуя у плиты, родственница начала рассказывать Артёму как врачи отмалчивались когда она спрашивала их о его состоянии после комы. В те четыре коматозных месяца, она приезжала к Артёму много раз, но увидеться с ним ей не дали. У них постоянно, по её словам, были какие-то весомые причины.

Слушая её, Артем вспоминал своё разбитое состояние в больнице и ничего сомнительного в том, что врачи запрещали ей с ним видеться, он не находил: ему и вправду тогда было жутко херово, он в себя приходил минут на пять и снова погружался в холодный омут.

— Твой врач, позвонил мне семнадцатого апреля и попросил прийти к нему. Он мне рассказал, что есть уникальная возможность вернуть тебе руки и почку. Провести закрытую операцию, которую не будут афишировать. Требовалось моё разрешение и не думая я подписала все документы. Это был единственный выход для тебя. Он рассказал мне о том, что у нас в городе девятнадцатого числа будет проходить трёхдневный международный хирургический форум, на котором немецкие микрохирурги представят передовую технологию оперирования. Врач рассказал мне, что ты уже отобран хирургами больницы для презентационной операции, которую проведут европейцы. Двадцать шестого апреля, твой врач позвонил мне и сказал, что всё прошло успешно. Я приехала к нему с надеждой увидеть тебя, но он снова не впустил меня к тебе, а только показал фотографии, на которых ты после операции…Я только не могу понять почему он не позвонил мне в день твоей выписки и почему так быстро прошёл послеоперационный период? Посмотри, ведь нет никаких шрамов ни на руках ни на теле… Ничего не понимаю, все слёзы выплакала, устала я. Главное, что ты жив…

— Это бред какой-то! — потирая виски, произнёс Артём.

— Ты не раскисай племяшка! — целуя Артёма в голову, тепло произнесла родственница. — Совсем одни мы остались Тёмка, совсем одни…

Всю ночь Артём пытался вспомнить последние семь дней. В голове ничего не осталось. Лишь те обрывки сна о тесной комнате и незнакомцах в военной форме и в чёрных пиджаках. Кроме этого ему удалось вспомнить мясистое --">