Анни Кос - Регент. Право сильного

рынке.

Ульф не выдержал и встал, прошелся по комнате, стараясь унять тот вихрь эмоций, который бушевал сейчас внутри.

— Это мерзко, — наконец сказал он.

— Согласна. Но таковы наши правила.

— Ваш супруг, император Сабир, придерживался этого обычая?

— Как и все его предки, насколько мне известно.

— И как часто случалось подобное?

— Раз или два, возможно. Император любил проводить вечера в чьих-нибудь объятиях.

— А как же вы? — искренне изумился регент.

— Моя роль была иной. И я выполняла ее так, как умела, — в темных глазах Арселии мелькнула затаенная боль.

— Простите меня, — одернул себя Ульф, поклонился, постарался смягчить повисшее в воздухе напряжение. — Не поймите мои слова превратно, я не хотел вас обидеть. Но император был дважды безумен, если не оценил свою удачу в браке.

— Вы не должны извиняться, — она вздохнула и тоже поднялась на ноги. — Это реальность Золотого двора, поменять ее я не в силах: законы в империи пишут мужчины, а не женщины. Но вы — совсем другое дело. Сейчас ваше слово — закон.

— Мне бы вашу уверенность, но, пожалуй, в чем-то вы правы, — он задумчиво кивнул, и тут же спросил снова: — Скажите, а если бы решали вы, то с чего бы начали?

Глаза императрицы удивленно расширились, книга в ее руках дрогнула и, соскользнув на пол, захлопнулась с громким стуком. Однако Арселия даже не сделала попытки поднять ее.

— Прежде никто не спрашивал моего мнения о подобном. Но для такого разговора двух минут будет мало, — наконец ответила она. — Если вам и в самом деле интересно, то мы можем обсудить это в любой другой день. А сейчас время позднее, вам пора уходить, иначе я окажусь в центре сплетен и пересудов.

— И, конечно же, источником этих сплетен станет женская половина дворца?

— Вот видите, — легко рассмеялась она. — Наши традиции не так уж сложны для вас.

— Я быстро учусь, — он изобразил самый изысканный поклон из тех, что увидел за последнее время. Получилось нарочито неловко и совсем непохоже, Арселия прыснула, прикрыв рот ладонью. И ужасно смутилась своей бестактности.

— Пожалуй, пока я буду придерживаться привычной мне манере поведения, — в его зеленых глазах вспыхнули задорные искорки, а улыбка сделала лицо гораздо привлекательнее. — Впрочем, рад, что мне удалось услышать ваш смех. Доброй ночи, сиятельная госпожа!

Регент покинул покои императрицы, и Гайда, личная служанка Арселии, тихо заметила:

— Он очень красив, вы не находите? — она мечтательно вздохнула. — Стать, осанка, грация! Истинный воин. А глаза-то какие! Словно море в шторм! Хотела бы я оказаться на месте этой дурочки Сурии.

— Думаешь, быть подле такого человека — легкая задача?

— Мне кажется, даже одна ночь в его объятиях была бы жарче пустынного лета, — Гайда слегка разрумянилась, явно предаваясь грезам.

Императрица лишь головой покачала. Уж ей ли не знать, как опасно приближаться слишком сильно к мужчинам, имеющим власть. Впрочем, служанке, похоже, не было до этого дела. Арселия потянулась к оброненной книге, пролистала страницы в поисках места, на котором остановилась, и, уже опустив глаза к строкам, вдруг произнесла:

— У Ульфа Ньорда репутация достойного человека. Северяне придерживаются иных обычаев, для них временные союзы по любви или взаимному притяжению допустимы и приемлемы, не то, что у нас. Так что ты вполне можешь попробовать завладеть вниманием регента. Однако будь аккуратна: ты получишь одну ночь или даже несколько, но не душу и сердце. Те, кто идут рука об руку с властью и войной, сердца не имеют.

Когда регент вернулся в свои покои, полночь уже миновала. Свет в комнате почти потух, мягкий полумрак окутал все, кроме рабочего стола, освещенного двумя яркими лампами. На ложе, свернувшись клубочком, посапывала Сурия. Видно было, что сон сморил ее внезапно: она даже не разулась. Ульф немного постоял рядом, затем аккуратно снял с нее легкие шелковые туфельки, шитые золотой нитью, и накинул на нее покрывало. Она сонно потянулась, прошептала что-то неразборчивое, перевернулась на другой бок, но продолжила спать.

Регент подавил невольную улыбку. Ему было совершенно ясно, что Сурия — совсем еще девочка. Да, красивая и скоро станет гораздо интереснее, но Ульф при всем желании не мог смотреть на нее, как на взрослую женщину, тем более — наложницу. Однако устраивать скандал северянину больше не хотелось. В конце концов, чужие традиции --">