Александр Башибузук - Ловчий

печенкой, чесноком и травами, колбасы разных сортов, лоханка с упомянутыми миногами, блюда с сырами, рыба, птица, разные морские гады, кувшины с выдержанными медами — я даже немного оторопел, раздумывая какую же лепту смогу внести в это изобилие. И пришел к выводу, что не стоит даже пытаться.

В завершение, кабатчик лично откупорил покрытый пылью приземистый четырехугольный штоф^[7] зеленого стекла и разлил нам по чаркам отливающую янтарем густую жидкость.

Таисия ухватила чарку, встала, сплеснула немного на пол, а потом уважительно отсалютовала ей в мою сторону.

— За тебя прознатчик и во славу твоего дела! — И махом вылила огневицу в себя. Совсем по-мужски крякнула, и с выпученными глазами просипела: — Ястритявпеченку!.. Хорошо пробрала, зараза…

Пришлось не отставать. Великоградская тройная оказалась огненно-крепким пойлом, но с отличным мягким хлебным послевкусием. А под маринованные с какими-то хитрыми травками миноги, пошла и вовсе как божий нектар.

— Я тут всегда останавливаюсь как в городе бываю… — тараторила Таисия. — В гузно остальные кабаки. Опять же, никто лучше Ольгерда миног не маринует. И Козюле моей здесь нравится. Конюхи обходительные и ласковые к лошадкам. Ну, еще разок вздрогнем… За павших и на погибель ворогам!!! Уф-ф, етить…

Либо огневица так воздействовала на язык, либо моя новая знакомая просто любила поговорить, но язык у нее не останавливался. Но, как ни странно, умудрялась даже полусловом не обмолвится о своих делах, а вот меня, как раз прощупывать не забывала.

— Слыхала я, что некий прознатчик работал здесь по одной румийке, дочери посла Румии. Не ты ли?..

— Не я.

— А Кандида Носатого, прознатчика из Кесарии, не знаешь?

— Нет.

— Ну и ладно. Наливай…

Честно сказать, меня этот момент немного насторожил, но особого значения, я ему не придал. Обычные застольные разговоры обо всем и не о чем. Мало ли что. Опять же, пускай выспрашивает, язык за зубами я держать умею.

На улице стало вечереть, в харчевню набилось народу как селедки в бочку, вовсю наяривали музыканты, извлекая из своих немудрящих инструментов настоящую какофонию, а у нас уже показывал донышко второй штоф. Да и яств пошла третья перемена.

Надо сказать, что Таисья оказалась довольно приятной собутыльницей. Веселой, и простой, остроумной и разговорчивой. И душевной. Мы говорили о лошадях, оружии, битвах, чудовищах, поединках и знаете, мне даже стало казаться, что, несмотря на самый, что ни на есть женский вид Таисии, я беседую с мужчиной. Своим в доску парнем. В ней даже стала проявляться некая брутальность, присущая только мужикам. Так что, я особо не удивился, когда принявшая изрядно на грудь воительница, изъявила желание пройтись по бабам. Так и сказала:

— Пора по блядям, Горан, ибо в брюхо больше ничего не лезет. Знаю я тут одно заведеньице. Счас, еще по одной накатим, отольем и…

Огневица уже здорово играла в башке, так что… Конечно же, не отказался. По бабам так по бабам. Хоть и с девкой. Знаете, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Ох и удивительный этот мир. Любо мне здесь. Ей-ей любо!

Но оторваться в борделе так и не сложилось…

ГЛАВА 2

«… обладание силами чародейскими есть великое благо, однако же и великое искушение, ибо дает некоторым обладателям ложное самомнение о собственном величии. Поддавшись искушению, никоей власти, божьей али человеческой, оные не признают, законов и правил никоих не уважают, по своему усмотрению извращая сути природные и человеческие и творя немыслимое. Дабы воспрепятствовать сему, был создан Свод специальных правил, законов и уложений, строго запрещающий самоуправство и безобразие в чародейских практиках, а дабы следить и надзирать за выполнением оных, а тако же выявлять оступившихся, приставлены охочие люди искусные во владении Силой и твердые сердцем и убеждениями своими. И названы были сии люди Ловцами…

(Преподобный Микита Блюм. «История чародейских кодексов и правил»)

Серединные земли. Г. Добренец. Гостиный двор «Три петуха».

15 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер. Вечер.

— Счас еще по одной накатим, и к блядям! — Таисия со второй попытки ухватилась за чарку и расплескав половину, вздернула ее вверх. — Так сказать… сказать… На коня! Вот!

— На коня, ага… — я взялся за свою, брякнул ней об Тайкину чару, и тут, невольно обратил внимание на купцов, --">