Иван Конев - Бремя наемника

подозрением спросил Гаман, садясь в кресло.

— Суть не в этом, а в том, что он сможет найти керченит. К тому же в одной из книг он вычитал примерное его расположение. Парировал хозяину Пинцет

— Ладно, хрен с ним! Времени мало. Махнул рукой Гаман. — Ты иди и готовь лекарство. И позови Седло. Живо!

— Да мой господин. Сказал на прощанье врач и поклонившись вышел из комнаты, через красивую резную деревянную дверь. В комнате повисла тишина, которую разорвал вошедший в комнату здоровенный мужик, лет двадцати семи с суровым лицом, немного жилистой бородой и невероятно острым взглядом.

— Седло, вызывай Ложку. Приказал толстяк.

— Да, хозяин. Ответил Седло и поклонившись вышел.

— Эх, ну вот за что мне это? За что?! Поорал Гаман и со всего размаху запустил стакан в стену.

— Господин Ложка! Господин Ложка! Кричал кто-то и параллельно этому стучал в деревянную дверь. В небольшой комнате с голыми стенами, крохотной ванной, парой тумб и шкафом посередь стояла большая деревянная кровать. Сделана она была грубо, но могла спокойно выдержать огромный вес. Сейчас же на ней храпел здоровенный и грозный тридцатилетний мужик с недельной щетиной, крупным носом и темными волосами.

— Господин Ложка! В который раз с криком кто-то постучал в дверь. Мужик стал неохотно открывать глаза, но почти сразу зажмурил их. Свет, падавший из окна, пусть даже и приглушенный тем, что в место стекла была высушенный желудок праговаза сильно резал глаза. Но он все же приподнялся. Окинув взглядом комнату, он, вздохнув встал с кровати. Тут же заерзала все это время лежащая рядом с ним гостиничная девка, которую он снял за день до этого. Но Ложке было на нее плевать. Пройдя мимо пары пустых бутылок из-под самогона он вошел в ванную. Открыв кран из него полилась вода. Набрав чуть мутноватой жидкости в ладони, наемник умыл лицо. Взбодрившись, он достал из стоящего рядом рюкзака зубную щетку и насыпав прилично зубного порошка стал начищать зубы. Закончив с умыванием, он пошел к уже порядком надоевшей двери, в которую все не переставал стучать какой-то паренек.

— Чего тебе!? Больше рыкнул, чем спросил высунувший лишь голову Ложка, дыхнув наружу жутким перегаром. Паренек, что все это время не давал покоя наемнику сразу исчез и появился только в конце коридора. Из себя он представлял типичного работника гостишки. Горбатый, с грязными волосами и гнилыми зубами. Уродец вызывал отвращение у Ложки, даже несмотря на тяжелое утро.

— Вас господин Седло вызывает. Дрожащим голосом проговорил паренек.

— А не пойти бы ему на хер! Передай ему, что мы только с задания и у нас еще два дня выходных. Проговорил Ложка и было хотел закрыть подгнившую дверь, но следующие слова остановили его.

— Хозяин говорил, что дело очень срочное! И господин Седло просил передать, что хозяин будет готов простить часть долга. Сказал все еще скривившийся работник.

— Простит говоришь. Протянул Ложка и задумался. — Ладно, сейчас приедем. А теперь пшел вон! Пока я тебя не застрелил. И он погрозил ему своим многозарядным пистолетом. Черный, с плавными скосами и обоймой на восемнадцать девятимиллиметровых патрон являлся неплохой угрозой, пускай и довольно дорогой. Горбатый парень, на секунду засмотрелся на дорогое оружие, но почти сразу став бледнее смерти унесся к лестничному пролету и скрылся на нижних этажах.

— Вот сука этот Седло! У нас ещё пара дней отгулов. Яростно проговорил Ложка. Хлопнув дверью, он стал быстро одеваться. Сначала в ход пошли серые штаны, обшитые пластинами самих чупакабр. Большая редкость для местных краев. Дальше настала очередь простой майки, следом одел серую рубаху. Накинув желто серую куртку, усиленную стальными вставками Ложка, взял рюкзак и с пистолетов в кобуре вышел из комнаты, бросив перед этим на кровать к девке четыре серебряных монеты. Закрыв дверь, наемник, немного пошатываясь вышел в коридор. Проходя по пованивающему проходу, мимо обшарпанных дверей и старых стен, покрытых краской, а теперь глубокими трещинами он думал, что понадобилось Седлу. Задание вроде бы чисто сделали. Весь конвой положили, да и никто скрыться не смог бы. Ладно, приедем узнаю, решил он, спускаясь по лестнице на первый этаж. Выйдя наконец из двухэтажного здания, при этом кивнув тамошней охране, Ложка оказавшись на улице. Он тут же зажмурил глаза от яркого солнечного света. Поморгав, он дождался, когда глаза привыкнут к улице и бегло оглядел все --">