Фалько - Доспех духа

помочь и не сдержал слово, — хоть его голос оставался абсолютно спокойным, я уловил в нем чувство вины. Старое и дряхлое, как сам старик, но тем не менее. — Купили меня с потрохами, — он поджал губы. — И не златом-серебром, а простыми обещаниями.

Что-то разговор неожиданно свернул не в то русло.

— Так, Павел Николаевич, я не судить вас пришел, и тем более не ради мести. Давайте не ворошить прошлое, а то и я рассержусь, и вы огорчитесь.

— Тогда я слушаю, — он положил правую ладонь поверх обезображенной левой.

— Вы мне скажите, обещали отдать дочь в жены первому мастеру, который придет в ваш дом?

Его брови немного сдвинулись вверх, выражая удивление.

— Обещал, — ответил он, немного недоуменно.

— Вот, я пришел! — решительно заявил я. — И забираю ее в свой род!

Старик закашлялся, пару раз постучал себя в грудь.

— Тая, зайди, — чуть повысил я голос. Она хоть и находилась на первом этаже в гостиной, это нисколько не мешало подслушивать нас. По крайней мере я чувствовал легкий отголосок ее силы.

Действительно не прошло и минуты, а в комнату заглянула Таисия со стаканом воды в руках. Поставив стакан перед отцом, села на соседний стул, бросив на меня косой взгляд. Павел Николаевич сделал пару глотков, откашлялся и посмотрел на меня так, словно я только что пришел. Перевел взгляд на дочку.

— Подслушивала, да? Ничего в доме от нее не утаишь. Знаешь, что о тебе говорят в столице? Что мне приходится выслушивать после очередного сорванного тобой, — он выделил это слово, — свидания? «Неуправляемая», самое мягкое и ласковое слово в твой адрес. Не думал, что доживу до того дня, когда найдется смельчак, который сам придет просить твоей руки. Эх, если бы этот юноша не был из семьи, которая вот-вот развяжет войну среди благородных родов, я бы уже бежал звонить друзьям, чтобы завтра же оформили все необходимые бумаги.

Я постарался не улыбнуться. Выходит не только у Таисии зря пропадет актерский талант.

— Вредный старик, — проворчала Таисия. — Вечно говоришь так, что не поймешь рад ты или огорчен.

— Рад я буду, когда внуков увижу, — парировал он. — А сейчас твой папа встревожен. За твою судьбу.

— Если бы ты проявил силу воли и послал род…

— Молчи! — он хлопнул по столу ладонью. — Забирай ее Кузьма. С глаз моих долой. Иначе она меня в могилу раньше срока сведет. А я еще с внуками понянчиться хотел перед смертью. Поэтому желаю вам семейного счастья и наследников побольше. Все, — он замахал на нас рукой, вторую прижав к груди напротив сердца, — ступайте, мне надо таблетку выпить.

---

Едва Матчин и дочка вышли из кабинета, Павел Николаевич выскочил из-за стола и в пару шагов оказался возле книжного шкафа. Сдвину несколько книг, он взял из потайного отделения старый громоздкий сотовый телефон без экрана и набрал длинный номер. После второго гудка в трубке послышались странные булькающие звуки, затем писк на высокой ноте, после чего послышался крепкий мужской голос.

— Сергеенко на связи.

— Семеныч, — сказал Павел Николаевич, хохотнув, — не пугайся, это я.

— Что тебе старый пень?

— Не старее тебя буду. Ты там посмотри, когда у тебя свободное окно в графике? Надо бы встретиться поговорить.

— Если не срочно, то на следующей неделе.

— Срочно.

— Тогда…, — задумчиво произнес он и на минуту замолчал. — Послезавтра с утра.

— Отлично. Ну а пока, перепиши все мои активы на Таю. И если я говорю все, это значит Все.

— Ты чего, помирать собрался что ли? — удивленно спросил Семенович.

— Не дождешься. Помирать я теперь совсем не собираюсь. Но активы перепиши. Сегодня же.

— Сделаю. Но послезавтра я за тобой свою машину пришлю. А й… хрен с тобой, завтра утром.

— Спасибо.

— Все, до связи. И из дома не ногой, чтобы!

В трубке пошли короткие гудки. Павел Николаевич улыбнулся от уха до уха и едва не пританцовывая вернулся к столу. Из самого нижнего ящика он вынул на свет тоненький фотоальбом, железную флягу и рюмку. Дунув в рюмку, он плеснул туда прозрачной жидкости из фляги и выпил одним глотком.

---

Когда мы вышли из кабинета, Таисия взяла меня под руку и повела в противоположную сторону от лестницы. Коридор на втором этаже заканчивался своеобразным застекленным балконом, открывающим прекрасный вид на сад, разбитый позади дома. Загнала меня в угол, чтобы в случае побега я мог разве что выпрыгнуть на улицу, разбив стекло.

— Ты --">