Максим Александрович Лагно - Эксплора DLC. Монстр Фокс

— Угу. То есть это неприятный для тебя опыт?

Павел Рейнеке дёрнул ушами:

— В том-то и дело, что — нет. Да, я плохо помню, что я творил в этом состоянии. Но я помню, насколько прекрасным было ощущение от того тела! Я был как маленький бог, который неуязвим и непоколебим. Я нёс врагам смерть, ужас и разрушение и был счастлив. Понимаешь? Впервые, после прибытия на Локус, я ощутил счастье. Да что там — я и на Земле не ощущал такого счастья… стоп, ты чего?

Юнь оторвалась от блокнота:

— Записываю. Ты продолжай.

— Ну, вот, короче, как-то так. Мне было хорошо.

— Ты хочешь снова испытать это, хм, счастье?

Павел Рейнеке опустил уши и тихо признался:

— Я вообще хочу, чтобы оно не проходило.

— Ты хочешь навсегда стать тем монстром, в которого ты превратился после препарата?

— Нет. Я хочу счастья. А если для этого надо стать монстром, то… пусть так и будет.

Юнь что-то быстро зачеркнула и продолжила:

— Но ты упомянул, что у превращения есть последствия?

— Да, снижение целостности бинарного массива.

— Угу, — кивнула Юнь, — как обычно.

— Что значит «как обычно»?

— Есть теория, что тела синтезанов спроектированы так, чтобы любое вмешательство в их работу наказывалось уменьшением бинарного массива.

— Зачем?

— Я бы назвала это «защитой от читерства».

— Но кому оно мешает?

— Я не могу утверждать точно. Я просто писательница, которая привыкла прорабатывать много версий одного и того же явления. Но мне кажется, что тела синтезанов способны на гораздо большее, чем на имитацию тел людей. Для этого в оргмат встроен некий программный регулятор — если что-то выходит за рамки человечности, то это пресекается и наказывается.

— Кем встроен?

— Ну, теми, кто разработал оргмат и привязал его функционирование к интерфейсу.

На лице Павла Рейнеке отобразилось недоумение. Юнь Джинг терпеливо пояснила:

— Смотри. Органический материал так назван только для маркетинговых целей. На самом деле в нём нет ничего живого. Ну, или говорят, что нет… Вроде бы он состоит из углерода или каких-то полимеров.

— Дурацкое объяснение, — ухмыльнулся Павел. — «Это вещество состоит из какого-то вещества». Ха. Этак и я могу объяснить.

— Я — писатель, я знаю мало. А чего не знаю — придумываю. И вообще состав оргмата — это тайна.

— Почему тайна?

— Засекречен производителями, чтобы злоумышленники на Земле не получили доступ к его формуле.

— Но мы-то его производим? Выращиваем этих, как их там, донаторов. А они выдавливают из себя оргмат, а мы его собираем…

— Да, при соблюдении технологических процессов и использовании оборудования, собранного строго по земным инструкциям, мы можем производить оргмат. Но для того, чтобы сложить бумажный самолётик, не обязательно знать процесс изготовления бумаги.

— Ладно, ладно. Я всё равно этого не понимаю. Почти как писатель.

— Судя по всему, на Локусе есть те, кто нашёл способы обхода блокировки, которая заложена в оргмат и интерфейс.

— Вот тут мне понятно, — сказал Павел Рейнеке. — Биопанки создают улучшенные уши, хвосты и прочие модификации, которые на короткое время взламывают программируемую материю?

— Угу. Вместо «искры божьей» оргматом управляет интерфейс, которым управляем мы, но границы использования заданы координаторами и другими разработчиками проекта «Эксплора».

— Вот гондоны, а.

— С одной стороны это правильно. Ведь Земля посылала на Локус подобия людей, а не лисоухих Годзилл, орков, ботов Джо Венцеля или фермерш-мутантов с большими задницами и молниеносными комбо.

— Всё равно — гондоны. Они же отнимают у нас возможности развития.

Юнь Джинг зачеркнула что-то в блокноте и продолжила:

— Я даже в восхищении от прозорливости координаторов. Они будто предвидели, что колонисты попытаются соскочить с тех правил и регуляторов, которые они нам прописали. Когда синтезан попытается выйти за рамки человечного — тут же получит предупреждение. А если продолжит нарушать правила, то перестанет существовать его бинарный массив.

— Что же мне делать? Я хочу навсегда стать Монстр Фоксом.

Юнь Джинг долго и серьёзно смотрела на Павла. Он даже почувствовал неловкость. Писательница захлопнула блокнот:

— Честно тебе скажу, Павел, твоё стремление стать Монстр Фоксом поразило меня сильнее, чем сам Монстр Фокс.

Павел Рейнеке горделиво махнул хвостом: