Грэм Макнилл - warhammer 40000: Долг Ордену

Робаута Жиллимана: примарх восседает внутри стазисного поля, которое одновременно и сохраняет ему жизнь, и отрицает саму возможность будущего. Капли крови из смертельной раны, которую примарху нанес падший брат, застыли в вечной неподвижности, как чистейшие рубины; глаза, взиравшие на самого Императора, когда он еще ходил среди людей, теперь безжизненны. Чудеса всегда становятся объектами поклонения, и с тех пор, как тело примарха упокоилось в Храме Исправления, тысячи тысяч паломников приходят сюда, чтобы поклониться Жиллиману и почтить его память. Без Робаута Жиллимана не было бы Ультрамара. Без него не было бы самого Империума.

Люди чувствуют себя в неоплатном долгу и нескончаемой вереницей движутся по Паломническому пути Робаута Жиллимана, ступая там, где когда-то прошел он, вдыхая воздух спасенных им миров. Бессчетные святилища, стоящие вдоль дорог Ультрамара, отмечают этот путь, и паломники со всей Галактики прибывают сюда, чтобы выразить почтение легендарному воину, бросившему вызов надвигавшейся тьме в те времена, когда свет Императора померк из-за Великого предательства.

Каждый день сотни чартерных судов следуют по транзитным маршрутам между мирами Ультрамара, перевозя тех, кто желает вознести молитву у ног примарха. В жизни многих не будет большей чести, чем оказаться рядом с одним из сынов Императора, и многие паломники отдают все, что имеют, лишь бы добраться до храма. Многие затем остаются на Макрагге, и вся их последующая жизнь озарена мечтой, исполнившейся в тот миг, когда они вступили в золотой свет знаменитой усыпальницы.

У каждого из миров Ультрамара есть свои легенды, свои храмы и места паломничества. Талассар славится грандиозными руинами Кастра Танагра, Калт — удивительными аркологиями и полями сражений, помнящих битвы времен Великого предательства.

Свои места славы есть и на жарком, иссушенном постоянными сирокко Таренте, но огромный звездный форт, вышедший на орбиту планеты, прибыл сюда вовсе не ради паломничества.

***

На Таренте никогда не случается ничего плохого. Эта истина оставалась неизменной все шесть лет, которые Руфус Квинт провел на должности префекта берегов Тарента, и еще шестьдесят лет до этого, но если отчаянные сообщения из орбитального командного центра были и вполовину так серьезны, как докладывал Нкиру, мирному времени пришел конец.

Квинт быстро шагал по крытой аркаде, обвивавшей огромную Башню Просперины в самом сердце дворца префекта. Шагал он тяжело и немного сбивчиво; Нкиру, квестор и магистр казны, семенил следом — сутулый, загорелый и с рождения преданный цифрам и статистике.

Розетка префекта из золота и серебра украшала плотную синюю одежду Квинта. Даже просторное одеяние, сшитое на заказ умелым портным, не могло скрыть ни могучее телосложение астартес, ни его хромоту. Он все еще сохранял воинскую выправку, хотя и смягченную временем: с тех пор, как Квинт с болтером в руках сражался против врагов Императора, прошло уже много лет.

— Уже известно, что так встревожило мастера Унати?

— Нет, мой господин, — сказал Нкиру, сверяясь с инфопланшетом, который никогда не выпускал из рук. — Он не уточнил причину обеспокоенности, но, судя по его интонации, это что-то серьезное.

— Интонации? — переспросил Квинт. — Он же вообще без интонаций разговаривает.

— Не в этот раз, мой господин. Потому-то я и решил, что дело плохо.

Квинт ругнулся. Унати обычно не поднимал тревогу попусту, но скупился на подробности. Квинт ценил лаконичность, но тревожный сигнал, посланный Унати, мог означать что угодно: появление космического скитальца, просто неучтенное облако обломков.

Он остановился и облокотился на перила, ограждавшие аркаду.

Внизу раскинулся Аксум — город с удивительной геометрической точностью планировки и гармоничными очертаниями ярких зданий. Аксум был спроектирован Робаутом Жиллиманом на месте слияния трех рек, и его окружали миллионы гектаров пахотной земли. Гигантский купол, вознесшийся на немалую высоту, накрывал и город, и его окрестности в радиусе сотен километров, чтобы местные ветра, которые высасывали влагу из почвы, не превратили прилегающие сельскохозяйственные районы в выжженную пустошь.

Славный город с прекрасными и трудолюбивыми жителями, как и везде в Ультрамаре, но шесть лет общения с фермерами и гражданскими — это многовато. Квинт взглянул вверх, в охряное закатное --">