Альтаф Гасымович Гюльахмедов - Пепел Черных Роз. Книга 2

Ноздри его уловил запах еды, и Она поставила рядом с ним миску.

Она хотела уйти, но он попросил ее.

— Подожди…

Но она не остановилась.

Вечером вернулись охотники и у костров загомонили люди. Стойбище после перенесенных утрат и горя, вновь начинало радоваться жизни. Раздавались приветствия, расспросы, разжигались новые костры и гремели котлы, готовясь принять в себя мясо, добытое охотниками.

Старик сглотнул слюну. Когда-то он сам руководил предстоящим пиршеством и все послушно выполняли малейшие его прихоти. Тогда он мог запросто свалить ударом кулака быка — трехлетку, а теперь он будет ждать — вспомнят ли о нем и подадут ли хоть чуток от…

Он принюхался — по всей видимости, они добыли пустынного лося.

Стало холоднее, и он понял, что наступил вечер. Она как-то кинула ему старую волчью шкуру, и помнится, тогда кто-то зло пошутил.

— Водился с волками — теперь носи их шкуру!

Но он уже привык к насмешкам, а подаренная шкура хорошо согревала его уже немощное тело.

Когда все наелись и наговорились, кто-то сказал.

— Пусть хоть споет что ли! Бесполезный старик, говорят, ты раньше хорошо пел.

— Не смейтесь над ним, — попросил женский голос, и он сразу понял, что это она. Кто еще мог вступиться за него в этом стойбище.

— Я спою, — торопливо сказал он — с тех пор как он вернулся, впервые к нему обратились с просьбой.

У костров примолкли, и он бегло пробежал по струнам убеждаясь, что они хранят нужный настрой. Пока они не передумали!

Песня была готова — он мурлыкал ее все последние дни и сейчас без вступления начал высоким вибрирующим голосом.

Маленький Волчонок плакал

И кусал за щеки мать:

«Вдруг меня шакал укусит,

Будешь как меня спасать?»

«Не волнуйся, крошка мой!

Мы врага не пустим,

Встанут все плечом к плечу,

Мы же ведь не люди!»

Маленький Волчонок хнычет

И трясет ее бока:

«Вдруг медведь сожрать захочет,

Как спасешь меня тогда?»

«Не волнуйся, мой сынишка,

Стая встанет за тебя,

Это только у людей там

Каждый только за себя!»

Но Волчонок спать не может.

Уж такие его года:

«Если пищи мне не хватит,

Как спасти меня тогда?»

«Ну не плачь же, мой сыночек,

Мой сынок, мой господин,

Шкуры нам своей не жалко —

За тебя мы отдадим!

Клык к клыку, вся стая вместе —

Мы врага не пустим в дом.

Это только у людей там

Все себе — своим умом!»

Успокоился Волчонок,

Мордочку, прижав к груди:

«Что же будет, если люди

К нам придут тогда, скажи?!»

Замолчала мать надолго,

А в глазах две капли грусти.

«Что ж! Тогда умрем сражаясь!

Мы же ведь не люди!!!»

Он опустил голову и в полном молчании заплакал. Стойбище молчало. Вдалеке, словно услышав его песню, раздался протяжный вой волчицы, выводящей щенков на охоту.

Потом слепец ощутил, как чья-то рука опустилась на его плечо, а рядом кто-то присел и обнял.

Старый Удлак лишившийся всего, что имел, тихо плакал, скрывая слезы — ведь сахалар не должен плакать.

2007

© Copyright Гюльахмедов Альтаф Гасымович (altaf@mail.ru)

--">