Влад Поляков (Цепеш) - Имперские игры

империи такие мастера имелись. В министерстве тайной полиции, которое выросло из известной всем дикси «Дикой стаи». Той самой, которой многие янки и тем более их черномазые ныне полноправные сограждане давно и успешно пугали как детей, так и друг друга.

Гаити к тому моменту было уже не «империей» и ещё не «империей» одновременно. Перерыв, так сказать, между первым и вторым пришествиями «императора» Фостена I, он же Фостен-Эли Сулук, классический такой черномазый, свергнувший такое же порождение Африки в результате военного переворота и объявивший себя императором. Туп был, как болванка для шляп, но на общем фоне выделялся повышенной даже по тамошним меркам жестокостью, поддержкой вудуистов – местных сектантов, практикующих весьма омерзительные по меркам любого белого человека ритуалы – и склонностью к обезьянничанью за королевскими дворами Европы. Последнее, понятное дело, получалось на уровне грубого фарса, но для местной невзыскательной публики было как раз тем, что находило полнейший отклик.

Глубины умственной отсталости и дешёвого фарса, принимаемого местными за естественный ход вещей. Чего стоили «титулы» раздаваемые «императором» своим приближённым. Граф Омлет, барон Антрекот, герцог Бульон и всё в этом же духе. Ни разу не издевательство, не «награды» для придворных шутов, а суровая, печальная реальность. Эти «графы» и прочие «бароны» гордо и торжественно несли свои кулинарные наименования. Да-да. именно кулинарные, поскольку «император» Фостен I черпал то, что называл вдохновением, исключительно в еде, наделяя «аристократов» родовыми именами в честь тех блюд, которые ему довелось в своё время сожрать в относительно приличных заведениях. И это был лишь один из множества примеров, показывающий уровень как «императора», так и провозглашённой им «империи». Наиболее забавный и безобидный. Остальные же… кровь, гниль, грязь, кровавые вудуистские ритуалы, массовые казни и бессудные убийства. Перечислять можно было долго, да только желания особого не имелось.

Разумеется, в управлении государством что сам «император», что его окружение ничего не смыслили. Да и смыслить не могли по скудости разума – опять же, ничем не отличаясь от предшественников – но последние хотя бы изредка слушали иностранных интересантов, да и немногие кое-как работающие механизмы полуразвалившейся государственной машины при нём окончательно развалились. Тут контр-адмирал Сэммс поневоле вспомнил слова, сказанные послом ещё тех, прежних США Робертом Уолшем о сути режима Фостена I: ««Гаитянский правящий строй - это деспотизм самого невежественного, развращённого и порочного вида. Государственная казна является банкротом, население погружено в киммерийскую тьму, и люди даже в доверительной беседе боятся высказывать своё мнение о чём-то, за что могут подвергнуться пыткам и обвиняться в критике властей».

Республиканец Уолш, само собой, обрисовывал лишь часть проблем. причём невеликую, но и в поднятой части сложно было хоть в чём-либо не согласиться. Так или иначе, но с 1849 по 1859 года «император» настолько всех достал, что выделенный ему пинок под зад с трона и вообще с Гаити ни для кого не стал неожиданностью. Удивляться стоило скорее тому, что этого не случилось раньше. Иностранные компании просто отказывались вести дела с образованием, которое на что-то пыталось претендовать, но при этом не выполняло даже собственные законы. Постоянные и массовые бессудные убийства, грабежи, беспорядки даже в пределах Порт-о-Пренс, как бы столицы «империи» Гаити. Любой белый человек, пусть даже принадлежа к посольствам мировых держав, мог перемещаться по улицам – не то что ночью, но и посреди дня – лишь будучи в сопровождении до зубов вооружённой охраны. Иначе… Шайки набрасывающихся со спины гаитянцев, утаскивающих тело в ближайший переулок, раздевающие догола… про женщин и говорить не приходилось, поскольку звериные повадки этой братии были известны ещё с давних пор. Даже задокументированные зверства негров Гаити с момента объявлении этой местности о независимости были известны тем, кто доставил себе труд почитать дневники бывших там и опубликовавших свои воспоминания. Или же уцелевших при набегах орд недавних рабов на Санто-Доминго… там они тоже показали себя со всей первобытно-животной красе. Чего стоила одна только резня начала века, при которой было уничтожено почти всё белое население острова, в том числе --">