Максим Арастунович Алиев - Кулисы обмана

«боевой линии». Отчёт будет направлен после восстановления надёжности связи.

Дмитрий задумчиво посмотрел на потолок. Маленькая чёрная полусфера сенсорного блока «посмотрела» на него. Помехи в работе квантового передатчика — явление столь же редкое, как и взрывы сверхновых звёзд.

«А если добавить это к неисправностям тахионных антенн…»

Бунта компьютера против человека Дмитрий не боялся, эти проблемы решили столетия назад.

«Простое совпадение?»

Размышления о природе происходящего не мешали Окумуре повторно проверить работоспособность «боевой линии». Ему не хватало знаний. Что могло навести помехи на квантовую связь? Такие вопросы в принципе не рассматривались на подготовке. Исключение Максвелла из теории запрета клонирования в рамках стандартной квантовой механики гарантировало бесперебойную сверхсветовую связь. Этот способ превосходил ту же тахионную на две головы. И теперь что-то внесло помехи в работу «боевой линии».

— Оператор, активирую полную биозащиту экипажа. Станция войдёт во фронт через минуту.

— Минуту? Расчётное время контакта минус два часа!

— Пакет приказов содержал ошибку в расчётах.

Мелодично-участливый голос станции взбесил Дмитрия. Слишком много ошибок на единицу времени и пространства в оборудовании и расчётах. Где-то за стенами отсека загудели генераторы защитного поля. Теперь Окумура был словно игла из древней легенды: он в скафандре, скафандр в защищённом отсеке, защищённый отсек в станции, станция болтается где-то в космосе.

Дмитрий горько усмехнулся и закрыл глаза. Почему бы строителям станции не допустить ошибку? Или производителям скафандра? Тогда его смерть будет быстрой. И не такой кровавой, как предполагали традиции родного мира. Мысли Окумуры скакнули к короткому мечу, оставшемуся в оружейной, и к полянке перед его пустым домом. Одиночество, бесплодные поиски и предсказуемый конец карьеры толкали его на последний шаг. Как мужчину и воина его с детства учили думать о смерти, как о чём-то близком и родном, но лишь отчаяние подтолкнуло его к решению о более близком знакомстве.

По станции прошла короткая вибрация. Взвизгнули тревожной трелью динамики. Но Дмитрий всё ещё был жив.

— Система?

— Да, оператор?

— Мы вошли в облако?

— Да, оператор. Станция вошла в облако. Расчётное время нахождения в облаке восемь часов двадцать две минуты. Мы потеряли одну из антенн тахионной связи. Защитные поля станции стабилизированы на сорока процентах мощности. Биозащита — сто процентов мощности.

Дмитрий задумчиво хмыкнул. Хоть в чём-то сегодня не произошло ошибки, и автоматика справилась с давлением стихии. Он постарался устроиться с максимально возможным комфортом, который можно было выдавить из скафандра. Ему предстояла долгая вахта.

— Поступил приоритетный сигнал! Имперское судно терпит бедствие! — голос системы выдернул оператора из созерцательной дрёмы.

— Что?! — Окумура выпрямился в кресле. — Как?!

— Сигнал поступает на тахионную антенну. Расшифровка закончена.

— Повторяю, это крейсер «Дати». Пятая патрульная группа. Нас преследует неизвестный противник, — такой спокойный голос Дмитрий слышал только у штурмовиков, вызывавших огонь на себя. У обречённых. — Просим помощи. У нас повреждена система жизнеобеспечения и искусственной гравитации. Мощность двигателей недостаточна для сверхсветового перехода.

Окумура горько усмехнулся. Всё. Желания начали сбываться. Видимо где-то в защите станции нашлась ошибка, а он отхватил дозу излучения и галлюцинирует: «Дати» был эскортным судном «Ямато» и сгинул вместе с ним.

«Даже если это взбрык сознания перед смертью…» — Дмитрий должен был придерживаться протокола.

— Станция наблюдения ДМ0409-01. Слышу вас, «Дати». Передайте стандартный код принадлежности.

В отсеке воцарилась тишина. Окумура слышал только своё участившееся дыхание, да гул защитных систем станции.

— «Дати», подтвердите принадлежность, — повторил Дмитрий.

Когда он почти убедился в собственном безумии, последовал ответ того же голоса.

— Передаю код принадлежности.

На ближайшем экране появилась полоса загрузки. Под ней мгновенно вспыхнули пиктограммы шифровальных программ. Прошло несколько секунд, и они сменились изображением воткнутой в череп катаны — личного герба крейсера Корпуса разведки Имперского флота № 25077 «Дати». Под названием горела --">