Ринат Камильевич Назипов - Дикарь

страдали. В общем, поломавшись еще денек, чисто для вида, ван Эйкен дал свое согласие на работу, присовокупил к нему огромный список потребного для начала работ оборудования. Причем, ван Эйкен решил не мелочиться и затребовал все самое лучшее и самое современное, да еще и выбирал то, что подороже. К его великому удивлению, эти явно завышенные требования были удовлетворены в самые короткие сроки.

Тот день, когда ван Эйкен в первый раз переступил порог своей лаборатории и познакомился с пятеркой хмурых и неразговорчивых лаборантов, которые, как он предполагал, приставлены к нему не для того, чтобы помогать, а для контроля и при необходимости… ликвидации, он запомнил на всю оставшуюся жизнь. И еще бы, ведь это был последний день, когда он видел солнце и дышал натуральным воздухом. С того дня вот уже больше десяти стандартных лет ван Эйкен не покидал стен лаборатории, находящейся глубоко под землей и когда-то бывшей каким-то бункером. Да что там говорить-то, он даже не знает на какой планете и в какой Системе он находится.

И потекли годы напряженной работы. Сначала чисто теоретической, потом разработка планов и хода экспериментов, а затем… первая группа подопытных, двадцать разумных, всех возрастов и пола, двадцать дикарей, похищенных с их родной планеты, ни слова не знающих и не понимающих на «общем». Именно последний факт в какой-то мере и примерил ван Эйкена с грустным фактом, что он, постепенно и незаметно для себя и окружающих, превратился в циничного ублюдка, садиста и извращенца.

Примерно раз в полгода заказчик и работодатель в одном лице снабжал лабораторию «материалом». И если с разумными подопытными все было более-менее ясно и понятно — дикари с самых разных отсталых Миров, то вот с штаммами вирусов все было очень сложно. Где и как заказчик добывал столь экзотические образцы, ван Эйкен не знал и понятия не имел, тем более что половина из этих штаммов ему, ученому-биологу, защитившему пару ученых степеней по вирусологии, были вообще не знакомы. И вот, спустя долгих восемь лет экспериментальной работы, наметились, пока еще робкие, успехи, теперь есть с чем работать и, наконец-то, появилась возможность составлять более осмысленные и подробные планы экспериментов.

Корис ван Эйкен потянулся в своем кресле и совсем уже было собрался продолжить работу, когда прямо перед ним активировалась голографическая панель, вот только никакого изображения на ней так и не появилось, только абсолютно черное облако, от которого шел измененный ИскИном голос.

— Как у нас дела, док?

— Последняя партия «материала» практически исчерпала себя. В живых пока остается только одна особь. Но! Есть кое-какие подвижки. Если верить сканерам, последний предоставленный вами для опытов штамм целенаправленно начал воздействовать на мозг «объекта». Ментограмма показывает, что периодически у него начали активироваться «дремлющие» области. К сожалению, эта активация происходит совершенно спонтанно и, пока, не поддается прогнозированию, да и результаты этой активации мы, опять же, пока предсказать не можем.

— И как всегда есть свое «но»?

— Есть… как не быть, но мы нащупали путь, к чему он приведет, и приведет ли вообще, мы не знаем, зато теперь есть с чем работать!

— Док…

— Да-да. Проблема в том, что одновременно с активацией «дремлющих» участков мозга мы наблюдаем стремительное разрушение физической оболочки объекта, необратимый некроз тканей. Медикаментозные средства неэффективны, а использование медкапсулы ведет к разрушению мозговой ткани. Для продолжения исследований нам нужны еще подопытные и штаммы за номерами 382-Б и 289-М. Первый нужен для продолжения исследований по основному направлению, а второй для попытки стабилизации физического состояния. У нас есть небольшая доза штамма 289-М, и я планировал использовать ее на последнем объекте наших исследований. И еще, нам нужен генный инженер, ну или соответствующие базы знаний. В последнем случае исследования сильно замедлятся, потребуется время для их изучения.

— Хорошо, док, мы обдумаем ваше требование и думаю, что… пойдем вам на встречу. Но нам нужны результаты, хоть какие-то результаты. Вложения уже превысили все разумные пределы, а отдачи никакой.

— Но… фундаментальные исследования…

— Док, не начинайте эту песню снова, все мы прекрасно знаем и понимаем, но… мы устали ждать. И еще, завтра курьер доставит вам новый штамм, поработайте --">