Майкл Гир - Сети Паука

черные скалы.

Вдохнув полной грудью свежий терпкий воздух, Сюзен выпрямилась во весь рост, подставляя лицо ветру — высокая красивая молодая женщина. Напрягая идеальные накачанные мышцы, она снова наполнила легкие, поднимая руки к небу. Ветер растрепал ее длинные черные волосы.

Ей придется отнести свое разбитое сердце на «Месть Паука». Романовские воины подготовили корабль к выходу в космос, навстречу звездам, навстречу новым подвигам. Впереди их ждут неведомые дали, где еще не ступала нога человека.

Посмотрев на сине-зеленое небо, Сюзен вздохнула. Зияющая пустота внутри не сдавалась. Но там, где-то далеко... ее ждут чудеса, которые она увидит первой. Туда давным-давно ушло Содружество...

Паук подарил ей звезды — вот если бы только за это не пришлось заплатить так дорого...

ЭПИЛОГ

В самом сердце Медвежьих гор,

восемь лет спустя

Нежные тягучие звуки «Марсианской симфонии» Никиты Навайши как нельзя лучше соответствовали мягкому предзакатному солнцу. Высокий мальчуган поднялся по каменистому откосу к пещере. Оставшийся внизу медведь вопросительно поднял щупальца. Удлиняющиеся тени раскрасили каньон в бледно-лиловый цвет, местами переходящий в темную синеву.

— Честер! — крикнул мальчишка. — Я сейчас прокатился верхом на медведе! Правда!

Мужчина, размахивавший рукой в такт мелодии, улыбнулся.

— И что ты из этого усвоил?

Мальчишка нахмурился.

— Я ощущал между нами какое-то единение, Честер.

— Ага! Единение. И чему это учит? — Вопросительно изогнув бровь, Пророк склонил голову набок, так, что одна коса повисла в воздухе.

— Ну... мы с медведем одинаковые? — неуверенно предположил мальчик, поднимая голову.

Вечерний ветерок ласково перебирал его светлые пряди.

— Но у вас с медведем разное количество ног. У тебя нет хвостов... а вместо присосок руки. Ты мясо жаришь, а медведь переваривает его у себя во рту. Твоя кровь алая, а у медведя она черная.

Широкое лицо Честера пересекли морщины. Он умолк, ожидая ответа.

Мальчишка продолжал морщить лоб, рассеянно ковыряясь в углях костра тонким прутом шестовика.

— Но ведь что-то было. Я чувствовал подобие.

— Ага! Тайна запутывается! Единение? Или подобие? Слова — очень коварная штука. Что ты имел в виду?

— Единение. Мы с медведем части одного целого.

— Так, хорошо, это мы прояснили. Единение, части одного целого. Но если тела у вас разные, что же у вас общее?

— Живые существа состоят из тела, рассудка и души. По крайней мере, Честер, ты меня так учил. Тогда, наверное, рассудок?

— О чем думает медведь? — тотчас же спросил Честер, вставляя в комм Баха.

Вечерний воздух наполнился торжественными звуками органной фуги.

— Я не знаю, о чем думает медведь, — признался сбитый с толку мальчуган, снова принимаясь ворошить угли. — Это были не совсем мысли... скорее не мысли, а... что-то вроде... ну...

— Итак, что у нас осталось?

— Душа, — кивнул мальчишка. — Кажется, Я понял. Тело прикасается, рассудок думает, а душа чувствует?

— Что-то в таком роде, но только ты узнаешь, что между этими тремя составными частями невозможно провести четкой границы.

Радостно улыбнувшись, Честер перевел взгляд на трещину в камне, затянутую паутиной. Пауки, яркие пестрые создания, не переставали изумлять молодого Пророка. Паутина, сотканная этим крошечным животным, представляла собой произведение искусства. Неудивительно, что далекие предки романовцев отождествили Паука с Богом. Утром паутина блестела словно звезды на небе. Честер заказал этих крошечных тварей на Земле. Впервые в жизни он увидел живого паука, и — неслыханная радость — маленький хищник ловил в свои сети и пожирал мух, вечно кружащихся у входа в пещеру.

— Честер!

Мальчик достал из костра поджаренный корень нож- куста.

— Да?

Вопрос дался мальчишке с большим трудом.

— У меня... у меня есть имя? Сегодня утром по каньону проезжали охотники Сантосы, и они спросили, как меня зовут. А я не смог им ответить. Они... они посмеялись надо мной, сказав, что я мальчишка Пророка. Это мое имя?

— А какое бы имя ты хотел носить?

— Не знаю. Это один из самых трудных вопросов. Каким должно быть мое имя? Я могу быть Честером?

Пророк пожал плечами.

— Ты был бы этому рад?

— И у меня нет клана, — заявил мальчик, глядя на него. — Клан твоего отца — Армихо. Клан твоей матери — Гарсия. А к каким кланам принадлежу я?

В --">