Майкл Гир - Сети Паука

прикоснулся тонким изящным пальцем к монитору, следя за светящимся квадратиком.

— И я тоже не понимаю, как много у нас отняли.

Поджав жирные губы, Паллас пожал покатыми плечами.

— Значит, человек, потерпевший поражение, обращается  к старинным книгам? Ни за что бы... в общем, на тебя это не  похоже. Я считал тебя человеком... человеком...

— Ну?

— Человеком    действия, Нгуен. А не архивной крысой, копающейся в древних...

— Тайны прошлого едва не помогли мне получить весь  Директорат.

Нгуен Ван Чоу ловко соскочил с антигравитационного кресла. Его обутые в бархатные тапочки ноги утонули в ворсе ковра по самые щиколотки. Он постоял, поглощенный своими мыслями, но кипучая энергия требовала выхода. Сплетя руки за спиной, Нгуен принялся расхаживать по комнате, морща высокий лоб и рассеянно кусая верхнюю губу.

— И какие секреты тебе удалось раскрыть?—указал на монитор Паллас, снова пуская сверкающих зайчиков по всему по-мещению. — Какие тайны ты раскопал в прахе мыслей  давно умерших людей?

— Я узнал про самое могущественное оружие на свете, —  с благоговейным почтением произнес Нгуен. — Про религию.

Изумленно вздрогнув, Паллас не сразу пришел в себя. Презрительно фыркнув, он рассмеялся.

—  Про религию? Я не ослышался? И ты называешь оружием глупые предрассудки? Как может мистическая чушь быть... могущественным...

Застыв на месте, Нгуен развернулся лицом к Палласу Микросу.

— Тебя там не было! Ты этого не видел! Дикари-романовцы... варвары, со своими Пророками, способными видеть будущее...

— О, прекрати! Ну ты-то ведь не веришь, что они обладают даром предвидения? — Паллас насмешливо скривил в  презрительной усмешке мокрые губы.

Нгуен едва удержался от резкого ответа. Прищурившись, он провел пальцем по подбородку.

—  Нет, — спокойно ответил он. — Но то, во что верю я, и то, во что заставили поверить моих сириусианцев, далеко не одно и то же. Они проглотили весь этот вздор — со всеми потрохами.Впустили Паука в свои сердца, выпили его учение,  будто отборное вино. И эти предрассудки, как ты их называешь, вырвали Сириус прямо у меня из рук. Эти варвары... и их божество-паук... выставили меня на всеобщее посмешище! Меня! Понятно тебе?

Сглотнув комок в горле, Нгуен отвернулся. У него на виске яростно запульсировала жилка.

— Паллас, ты не видел, какая в этом таится мощь. Ты не представляешь себе истинный потенциал религии.

Паллас Микрос скептически склонил голову набок. Нгуен подошел к матовой белой стене и взмахнул рукой. Белизна исчезла, открыв впечатляющую картину звезд, мелкой  дробью рассыпавшихся по черному бархату вселенной.

—  Там, — с жаром прошептал Нгуен, — застыв в ожидании, дрожит человечество. Чаши весов сместились, действительность изменилась. Все понятия, которые люди считали незыблемыми... если хочешь, истиной... поевратились в зыбучий песок, струящийся у них под ногами. Нестабильность, неопределенность, неуверенность в будущем... страх. Задумайся, Паллас! Задумайся о том, что такое страх! Задумайся о том, как он пленит воображение, врываясь бешеным ветром  в мысли человека. Как он пожирает чувство равновесия. Там триллионы и триллионы людей, и все до одного охвачены  страхом. Им страшно, потому что я разгромил флот Патруля!     Разгромил наголову! И всем это известно. Романовцы    вырвались на свободу. Свирепые воины... люди, безжалостно убивающие себе подобных. Директорат бездействует. Уродцы-головастики, заботившиеся о благе всего человечества, теперь не могут позаботиться о себе самих. Не осталось ничего предсказуемого. Мысли и чаяния людей ввергнуты в хаос, медленно, но неумолимо крадущийся в подсознание, так как  действительность стала другой.

—  Но  я не вижу, как такие глупые предрассудки вроде религии могут...

—  Когда  люди и правительства оказываются бессильными, к кому обращаются невежественные?

—  Я... ну...

—  К богу, Паллас. К богу.

Толстяк медленно покачал головой ,а Нгуен Ван Чоу хитро усмехнулся.

—  Ладно,  сомневайся сколько душе угодно. Но я видел  все это своими собственными глазами. Так что сейчас я собираюсь манипулировать этой слепой верой. В последнее    время я просто одержим этой идеей. Такая власть над людьми... и я должен ее выковать, друг мой. Я наметил путь, как   затронуть сердце каждого из миллионов трясущихся от страха — ответить на его нужды. И, добившись этого, я --">