Степан Витальевич Кирнос - День Гнева

отпить эль. – И ради возмездия ты прошёл через всё поле боя, сквозь весь кошмар, добравшись до самих лживых Апостолов, и расправились с ними. Ради Бога, скажи, ты прошёл такой долгий и трудный путь ради одной лишь мести?

– Не совсем, – перешёл к объяснению парень, отодвинув кружку с напитком. – Эти руины, полыхающие осколки Информократии, есть залог существования будущих поколений, для которых нами, нашей кровью и болью, было создано лучшее будущее. Да, и что греха таить, до поры до времени я бился по личному мотиву, но большой радости это не принесло.

Со стула поднялся Хакон, держа кружку в руках, поправив шинель и осмотрев всех заговорил, чуть хрипловатым голосом:

– Что ж, предлагаю за это выпить.

– Нет, – вмешался Конвунгар. – Давайте сначала помянем тех, кто вчера погиб, чтобы мы сегодня жили.

Три человека поднялись со стульев, присоединившись к мимолётным поминкам. Синхронно они прильнули губами к кружкам, стакану и фляжке и опрокинули тары с алкоголем, осушив их.

Как только ёмкости оказались на столах, Конвунгар обернулся к человеку, решившемуся уйти во мрак истории, вынув из кармана бумагу и ручку:

– Маритон, отправляйся в порт городка Сан-Ремо и отдашь капитану судна «Серебристый Огонь» эту бумагу. Я знаю, они собираются отплывать до Марселя на торговом судне с целью разведки, и тот капитан послушается меня, так что можешь не волноваться. Там можешь сойти и стать свободным.

– Спасибо, – выпрямился мужчина, забирая бумагу.

– Ступай, Маритон, и помни – «мы сами выбираем свой путь, от этого зависит, кем мы являемся на самом деле»[8].

Эпилог

Рим.

Огромные помещения заливаются массивами солнечного света, которые прорываются сквозь огромные палладианские окна, блистающие снаружи золотой отделкой, привлекая людей неестественным сиянием.

Но внутренне убранство здания куда привлекательней внешних прелестей величественной трёхэтажной постройки. Огромные в высоту стены, облицованные белым мрамором, и украшенные красочными картинами далёкого прошлого придают величественность сию месту. Под ногами стелется белоснежная, как сибирский снег, плитка, в которую можно смотреться как в зеркало.

Но больше всего выниманию привлекают девять статуй, расставленных у стен по четыре монумента, и ещё одна в самом конце венчает исторический парад величественных фигур, веющих силой и славой из кошмарного прошлого. Каждая из них выполнена из золота, серебра и меди. Каждая статуя являет собой образ героя, который на заре Империи служил Канцлеру верно и беззаветно и каждый из них достоин того, чтобы быть отлитым из драгоценных металлов.

В этом место всегда многолюдно – граждане Рейха стремятся познать историю страны и узнать, кто стоял у её истоков и какую каждый из великих героев цену заплатил, чтобы Империя родилась на свет. Здесь много кого, обычные рабочие и служащие бюрократии, военные и гражданские. Все привыкли, что музей это место единения всех в одной на всех истории и поэтому два человека позволяют себе остаться незаметными. Перед ними статуя из серебра, передающая из истории точные образа могущественного человека – длинные волосы, сильное выразительное лицо, а на тело героя спадают тяжёлой тканью волны серебра.

Изумрудные глаза одного из стоящих буквально вгрызлись в цилиндрический пьедестал, на котором стоит монумент героя. Чёрный камзол мужчины еле касается белоснежного пола, а сапоги при каждом шаге спешат отчеканить звонкий удар. Глаза, как сиятельные как изумруды, в которых бушует ледяная вьюга, внимательно смотрят на статую.

– Ты знал его? – звучит вопрос, лишённый всякого эмоционального окраса.

Рядом стоит пожилой мужчина в чёрном балахоне, под которым обычная тёмная рубаха и брюки. Чтобы не привлекать внимание статусом и положением старик оставил кремовые одежды, расшитые золотом. Он чуть сгорбился под тяжестью прожитых лет, но всё ещё старается же держать спину прямо.

– Нет, – отвечает пожилой мужчина с седыми до плеч волосами. – Мало кто знал раба Божьего Аурона… из нас.

– Я не про крестоносца, – рука мужчины устремляется к табличке, ткнув указательным пальцем в текст. – Там указывается Маритон из Варси. Пишется, что он «Помощник государственного святого Аурона Лефорта, убийца Аурэляна Победившего Смерть, железная воля правосудия».

– Ах, его, – тяжко выдохнул старик. – Это был человек мужественный и волевой. Благословлённый --">