Андрей Михайлович Быстров - Лезвие вечности

двенадцать совещание, не тяни кота за хвост…

— Ой ли? — прищурился Колесников. — Только ли в этом причина нетерпения вашего превосходительства? Ладно, пошли…

Из комнаты отдыха они прошли в длинный унылый коридор, где под потолком, в удручающей тишине, зловеще поблескивали мертвые зрачки телекамер. Коридор закончился белой дверью, обитой звукоизоляционным материалом. В центре виднелся ромбик с цифрой 1. Колесников открыл замок своим ключом.

Просторное помещение заполняла всевозможная электронная медицинская аппаратура. Экраны мониторов были отключены. Курбатов уселся в одно из вращающихся кресел.

— С чего начинать? — осведомился Колесников, раскрывая створки шкафа, где хранились пронумерованные папки. — С предыстории или…

— Нет, сначала я хочу посмотреть на нее.

— Воля твоя. — Профессор быстро щелкнул тумблером на пульте.

Перед креслом генерала засветился большой экран.

— Это монитор телекамеры в ее палате, — пояснил Колесников. — Ты видишь не запись, а, так сказать, трансляцию с места событий.

Генерал молча кивнул. Сначала изображение было нечетким, потом сфокусировалось. Сверху, под углом в сорок пять градусов, Курбатов увидел больничную койку, на которой полулежала читающая потрепанный номер «Нового мира» молоденькая девушка. Курбатов жестом попросил приблизить картинку. Профессор повернул верньер, и лицо девушки заняло весь экран. С полминуты Курбатов молча изучал ее черты — высокий лоб, обрамленный короткими светлыми волосами, широко расставленные ярко-синие глаза, чуть вздернутый нос, полноватые губы, овальный подбородок.

— Красивая, — пробормотал Курбатов с оттенком сомнения в голосе. — Во всяком случае, мне нравится… И это плохо.

— В смысле? — не понял профессор.

— Она не стереотипна, — ответил генерал. — Ее красота слишком индивидуальна. Хорошо ли это для нас? Ведь в случае… непредвиденных обстоятельств опознание не составит труда.

— Ах вот ты о чем… Конечно, с этой точки зрения предпочтительнее работать со стандартным материалом — с такими, что мелькают в журналах и на конкурсах красоты. Они все на одно лицо. Однако подумай, Алексей Дмитриевич, как мне при эдаком раскладе поступать с антропометрическими показателями? Я не смогу таскать ее в лабораторию каждую неделю, большей частью придется полагаться на данные внешнего контроля, а малейшая ошибка…

— Убедил, — махнул рукой Курбатов. — Выключай свой телевизор и покажи мне фотографии, где она во всей красе.

Профессор отключил монитор и достал из шкафа папку под номером семь. Раскрыв ее, он вынул несколько больших цветных фотоснимков, запечатлевших ту же девушку обнаженной, и передал генералу. Тот, просмотрев фотографии, одобрительно хмыкнул.

— А эти цифры внизу? — поинтересовался Курбатов.

— Параметры фигуры и всякая медицинская дребедень. Зачем тебе? Вот же товар лицом… Впрочем, могу прокомментировать — фигура нестандартная, если сравнивать с классическими образцами. Но, Алексей Дмитриевич, ты видишь…

— Вижу, вижу, — откликнулся Курбатов, возвращая профессору снимки. — Эх, и почему я верный муж…

— Ты? — поразился Колесников. — Когда ты успел жениться?

— Да ну тебя, не понимаешь солдафонского юмора, — нахмурился генерал. — Ладно, теперь рассказывай подробно.

Перебирая бумаги в папке, профессор опустился в кресло возле генеральского.

— Ее привезли в институт Склифосовского десятого мая — автомобильная авария на углу Бутлерова и академика Волгина. Там произошло столкновение, занесло автобус. На девушку пришелся удар всей многотонной махины. В крайне тяжелом состоянии ее доставили в реанимацию. Несмотря на усилия врачей, наступила клиническая смерть… Медицинские подробности интересуют?

— Да, но лишь в одном плане. Мы вернемся к этому позже, а пока продолжай.

— И вот представь себе, из состояния клинической смерти она выкарабкалась практически сама. Конечно, без врачей не обошлось, но если бы не ее невероятная воля к жизни и поистине удивительная сопротивляемость организма…

— Редкий случай?

— Очень. После этого я и взял ее на карандаш… Кто у нас курирует проект в Склифе?

— Одинцов.

— Верно, Одинцов… Он провел первичные исследования, и у него глаза на лоб полезли… Исключительно удачный генотип, словно по заказу… Вследствие чего ее и перевели к нам, едва она немного окрепла. --">