Тревор Баксендейл - Дар Гробовщика

— Вот почему я даю вам право выбора.

— А что на счёт Гиллиан? — спросила Рей. — Она тоже всё видела.

— Она, скорее всего, уже продала свою историю в Hello, — сказал Винни.

— Мои коллеги сейчас на встрече с Гиллиан, — сказал Джек.

Тон Джека вместе с его дрогнувшей улыбкой предполагали, что это была не просто встреча, и Винни поднял бровь.

— Вы заставите Гиллиан забыть всё, так? Вы не даёте ей право выбора.

— Это ужасно, — прошептала Рей.

— В этом есть смысл, — возразил Винни. — Ты же знаешь, что Гиллиан не умеет держать рот на замке. А когда у неё всё это в голове… Она проболтается каждому, кто захочет послушать.

— Да, но…

— И её поднимут на смех, — задумчиво продолжал Винни, когда последствия складывались в его голове. — Все подумают, что она рехнулась. Ну, мы, конечно, знаем, что это так, что не в этом смысле.

Рей просто продолжала разглядывать таблетки на столе и ничего не сказала.

— Вот это будет ужасно, — мягко сказал ей Винни. — Она не заслужила этого, так? Лучше пусть она останется прежней Гиллиан, у которой вообще ничего нет в голове.

Даже Рей улыбнулась этой фразе, совсем немножко.

— Возможно. Но почему с нами обращаются по другому?

— Я просто хотел бы видеть, что вы вместе, — ответил Джек. Они оба нахмурились, недоумевая, не понимая до конца, что он имел в виду. Но они будут вместе. Они не прекращали держаться за руки. Джек улыбнулся им и допил воду. После чего встал. — Это ваш выбор, — сказал он. — Вам решать.

Позже в порту возле Русалочьей пристани Джек встретился с Гвен и Йанто.

Они были потрепанными и избитыми — лодыжка Гвен была перевязана, и ей приходилось пользоваться тростью, временно, также на её лице было несколько небольших царапин и ушибов, но Джек заверил её, что они заживут к тому моменту, когда вернётся Рис.

Йанто, естественно, был в худшем состоянии, хотя это было едва заметно. Он был одет в довольно элегантное пальто от Барберри поверх нового костюма, который скрывал объёмные повязки, которые, как знал Джек, были обмотаны вокруг его груди. Вся необходимая помощь была оказана, но раны всё ещё оставались. И после них, скорее всего, останутся шрамы.

Но Йанто отлично выглядел в этом пальто.

Джек, конечно же, выглядел таким же свежим, как и обычно — на нём никогда не остаются физические шрамы. То, что причиняло боль, оставалось внутри.

Гвен улыбнулась ему, когда Джек подошёл к ним, убрав прядь волос с её лица, которую сдуло ветром, пришедшим с залива холодными сырыми порывами.

— Как прошло?

— Неплохо, — сказал Джек. Он запихнул руки в карманы шинели и оглядел мерцающую воду. Небо затянули облака, что обещало дождь. Так всегда было. И так всегда будет.

— Они приняли Реткон? — спросил Йанто.

— Я оставил его им.

— Что?

Джек понимающе улыбнулся.

— Это их выбор. Рей и Винни обнаружили что-то ужасное, это правда — то, что возможно, лучше забыть. Но они нашли ещё кое-что — что-то друг в друге, что слишком хорошо и редко, чтобы забывать. Это их решение.

Йанто взглянул на Гвен и скорчил рожу.

Джек засмеялся.

— Вы же знаете, что я на самом деле тряпка и слабохарактерный человек.

— Итак, — сказала Гвен, — давайте выясним, правильно ли я всё поняла. Обитатель Воронки исправил всё в награду за то, что мы вернули ему ребёнка. Он перемотал время или что-то там ещё к тому моменту, когда устройство временного слияние не было запущено?

— Ты была близка в свое первой догадке, — сказал Джек. — он на самом деле не изменил время — не было такой большой кнопки перезагрузки. Он просто… поставил всё на свои места. Подумайте об этом, как об огромном разрезанном пазле. Он был полностью разбросан, но теперь каждый кусочек занял своё место. Картинка стала полной. И прекрасной — без могильщиков, устройства временного слияния, без лишнего мусора, просачивающегося сквозь Рифт из-за корпорации Хокрала. Никакого Керко — уверен, не буду по нему скучать. Остались трещины, естественно, — у людей есть какие-то туманные воспоминания о случившемся. Лёгкое землетрясение посреди ночи. Может случиться, даже в Кардиффе.

— Но ведь Обитатель Воронки вернул к жизни Рей, Винни и Гиллиан.

— Можете об этом и так думать, да.

— А что на счёт Фрэнка Моргана?

— Он остаётся мёртвым. Для него здесь ничего нет. И он был мёртв с 1915 года.