Вера Ковальчук (Ярослав Коваль, Игорь Ковальчук) - Северянин

свежего сена, приготовленная вообще-то для постели, но пока еще годная и в пищу коню.

Гость внимательно посмотрел на кузнеца, медленно опускавшего заготовку в лохань, потом подошел поближе. Тот не спешил поворачиваться к прибывшему лицом.

— Приветствую, Агнар, — сказал посетитель спине, обтянутой грязной влажной рубахой. — Вижу, ты занят.

— Я ждал тебя позже, конунг, — медленно проговорил кузнец, после чего вынул изделие из лохани и внимательно осмотрел. Было заметно, что темный от копоти металл отливает синевой.

Правитель слегка ухмыльнулся.

— Да я не тороплю. Я и сам, пожалуй, не прочь помахать ручником.

— Тогда ты приехал поздно, — Агнар повернулся к плоскому валуну и положил на него будущий клинок. — Я уже закончил.

Конунг осмотрел изделие, поднял его, еще горячее и влажное, скользкое от масла, пощелкал пальцем. В густой русой бороде, под пышными усами зазмеилась довольная улыбка, заскорузлая темная ладонь ласково поладила металл. Он знал толк в оружии, ценил и любил его, и даже в заготовке, еще пока не отшлифованной, не отглаженной, лишенной обмотки на рукояти, видел красоту нового клинка.

— Хорош, — проговорил он, возвращая будущий меч мастеру. — Для кого делаешь?

— Для Орма, сына Оспака.

— Ага…

— Твой меч ждет тебя в моем доме, конунг. Я его здесь не держу, слишком он дорогой.

— Еще бы. Но я искал не только меч, но и тебя.

— Я уже освободился, — Агнар тщательно вытер руки полосой старой мягкой холстины, а потом протянул ее гостю. — Идем, конунг. Думаю, о том, что ты здесь, уже известно, и моя рабыня готова подать нам на стол охлажденный эль и свежий хлеб. Они сегодня пекли, я знаю.

— С удовольствием.

Не сказать, чтоб Хрольва по прозвищу Пешеход, сына Рёгнвальда, и Агнара, сына Бьёрна, связывали настоящие и крепкие дружеские отношения. Хрольв, разумеется, хорошо знал того, кто теперь ковал ему оружие… А как он мог не знать одного из своих людей? Не так уж велика у него была дружина.

Так уж случилось, что конунг Харальд Прекрасноволосый изгнал Хрольва и его дружину из Норвегии — не помогло ни то, что отец Пешехода был одним из ближайших друзей Харальда, ни вмешательство достопочтенной Рагнхильд, его матери. Конунг Норвегии был человеком суровым, и больше всего на свете он не любил, когда нарушали установленный им закон.

Впрочем, Хрольв не собирался падать духом. Он всегда видел в неудаче лишь повод найти замену утраченному. И если осуществленное древнее право взять у слабого все, что понравится, лишило его родины, значит, родину надо отыскать где-нибудь еще. После недолгого колебания он выбрал Валланд, вотчину Каролингов, потомков Карла Великого. О Магнусе, как его звали викинги, в Норвегии, как и всюду, ходили легенды, но, как и всюду, северяне знали, что потомки Великого — это не он сам. В годы правления Карла мало какой викингский корабль решался сунуться в Валланд. Но не стало Магнуса — и все изменилось.

И теперь, когда для Хрольва пришло время искать новое пристанище (не будешь же вечно, будто кусок коры в ручье, мотаться от одного берега к другому), эта страна давно уже стала намного беззащитнее, чем все окрестные. Потому-то выбор Пешехода пал именно на Валланд — здесь можно было не ждать серьезного отпора.

Так и случилось. Конечно, победа не далась даром, — а что в этом мире падает в руки просто так, — но северяне успели отхватить весьма изрядный ломоть валлийской земли прежде, чем Хрольв решил, что ему достаточно, и большего ему просто «не переварить».

У Хрольва было всего три корабля, а у короля Карла с красноречивым прозванием Простоватый — целая страна. Но Карлу это не помогло. Когда предводитель войска викингов кидался в эту авантюру, он знал, что делает. Он догадывался, что правитель Валланда предпочтет договориться.

Так и произошло. У короля не осталось выхода. Недавний поклонник Тора и Фрейра согласился принять христианство, согласился считаться вассалом короля, — разумеется, чисто номинально, ибо сеньор не может силой принудить вассала подчиниться или хотя бы согнать его с земли, и повиновение остается всецело доброй волей последнего. И теперь речь уже заходила о свадьбе Хрольва, именовавшегося теперь в местных хрониках герцогом Рольфом, с Жизелью, внебрачной королевской дочерью. Этот союз представлялся выгодным обеим сторонам. Хрольв получил какие-никакие гарантии, а его величество к изумлению своему обнаружил, что --">