Василий Горностаев - Печать ядов и молний (СИ)

оправдываться.

№ 340: Тут признаю, грешен.

Интервью 4 (проведено за час до перемещения объекта на экспедиционный корабль)

Доктор: Вы знаете, что с вами собираются сделать?

№ 340: Догадываюсь. И в тайне надеюсь на каюту с иллюминатором.

Доктор: Это вряд ли.

№ 340: Жаль.

Доктор: Скажите, № 340… Почему вы так спокойны?

№ 340: Разве?

Доктор: Вы будто так и не поняли серьезности своего положения. Даже спустя столько времени.

№ 340: Это вы не поняли, доктор. Я спокоен, потому что мне нечего бояться.

Согласно отчету д-ра Стрельниковой, психика объекта была полностью разрушена внедрением экстранормальной силы. В такой ситуации, изгнание в экстремальные условия является наиболее гуманным решением.

1 — Путешествие к Обители бессмертных (1)

Состав прибыл в Звездное ближе к полудню. До святого месяца, когда над полярными городами восходит солнце, ненадолго разгоняя темноту, было еще очень далеко. Платформу освещали тусклые фонари, а во мраке горели огни многочисленных заводов и фабрик. Именно из-за них городок носил свое название. Вечные облака смога давно скрыли от его жителей настоящие звезды.

Всегда поражался фантазии местного населения.

Потихоньку, нас начали выводить наружу. Устав от душной камеры в специальном вагоне, я сделал глубокий вдох. В горле тут же появился свербящий комок, а из глаз потекли слезы. На вокзале индустриального городка воняло ржавчиной и какой-то химией.

Конвоир ткнул меня дулом автомата в спину, чтобы не задерживался. Аккуратно так ткнул, можно сказать нежно. Как не старался научный отдел засекретить происходящее, постоянные катаклизмы в комплексе породили среди персонала «Эгиды» кучу слухов.

Триста сорокового лучше не трогать и не злить. А то что-нибудь выкинет, потом кишки с веток придется собирать. Я об этом знал, бессовестно пользовался слухами, и вел себя скорее как путешественник на экскурсии.

Любого другого уже пустили бы в расход. Но за разрушение транспортного узла и промышленного центра отвечать никто не хотел. Отдавшего приказ и стрелка достали бы и на том свете. Эгида не церемонилась с сотрудниками, так же как и с гражданскими.

— Мы сразу отправимся в порт, или можно будет осмотреть достопримечательности? — с издевкой спросил я, все еще пытаясь прокашляться. Охранник, чьё лицо скрывала сверхъестественно туго затянутая ушанка, замахнулся прикладом. Но не ударил. Стремно.

— Ладно. Все равно я не испытываю иллюзий насчет местной кухни.

Замотанный в цепи краснокожий здоровяк обернулся, и зыркнул на меня пустым черным глазом, как у акулы. Охранник с большим удовольствием пнул его по ноге, выплескивая накопившийся гнев. Колонна продолжила движение.

Над зданием вокзала болтался грязный, побитый градом транспарант «Сто пятьдесят лет битве за Аркадию». Под ним, кто-то попытался начертить круг призыва, перепутав половину рун. Темный силуэт незадачливого колдуна так и остался на стене, между своим творением и надписью «Здесь был Пес».

Мудрец прошлого был прав лишь отчасти — каждый дебил может пользоваться магией, но не каждый при этом выживет.

Повсюду бродили рабочие со злыми, заиндевевшими мордами. В основном, потомки тех, кого феи во время войны принудили к сожительству. Немногие пленные сохранили разум и возможность размножаться, в человеческом понимании этого слова.

От такой родни, новому поколению достались закрученные рога, паучьи жвала или густая шерсть. Кому как повезло. Могло быть гораздо хуже. Отсутствие фантазии феи компенсировали грубой силой и магией, позволявшей им проталкивать самые квадратные предметы в самые треугольные отверстия.

Церковь согнала подменышей и мутантов на север, подальше от крупных городов. Здесь они восстанавливали промышленность, вкалывая как проклятые.

Мы прошли мимо статуи Снежаны Костедробительницы. Женственное лицо святой сияло добротой и состраданием. Щупальца, торчавшие из-под пышной юбки, намекали: времена тяжелые и расслабляться не стоит.

Иногда я вглядывался в полупрозрачные полосы над головами окружающих. Кроме меня, этих табличек никто не видел. Там не было имен, ведь по имени я здесь никого не знал. Заключенные шли под номерами, конвоиров обозначали безликие должности. Хмурым жителям Звездного доставались прозвища в соответствии с внешним видом, --">