Сергей Сергеевич Тармашев - Каждому своё 3

усилиями команды Миронова, ни о чем не говорил Антону. – У меня нет навыков вождения такого уровня!

– Их ни у кого нет, – флегматично заявил Порфирьев. – Никто не проходил обучение вождению в радиоактивной ночной пыли на глазок. Езжай! Заодно посмотрим, вдруг у тебя талант.

Пришлось подчиниться. Антон тронулся с места, осторожно набирая скорость километров десять в час, но уже через десяток секунд врезался во что-то невидимое в пылевом мраке. Оказалось, что двигаться по гирокомпасу можно очень приблизительно, ибо о смещении с траектории ты узнаешь лишь в тот момент, когда с нее уже сместился, а в условиях наглухо запыленной ночи ехать быстро попросту страшно, потому что ничего не видно, и с маршрута выскакиваешь чуть ли не постоянно. Вместо езды по прямой получается движение рваными зигзагами, и хорошо, если обходится без столкновений. Антон был вынужден признать свою ошибку и попросить остановить эксперимент под предлогом сохранения вездехода. Порфирьев гробить машину не стал, и издевательство над Овечкиным прекратил, но на всякий случай Антон решил действовать так, как действовал во время экспедиции за водной скважиной, то есть не спорить с оголтелыми вояками и терпеть все молча. Это обидно, зато упрощает жизнь.

В общем, вездеход на воздушной подушке мог ехать быстро и аэросани с прицепом вроде как тоже. Но из-за никакой видимости Порфирьев не разгонял машину больше, чем до шестидесяти, да и то делал это только в условиях штиля и только там, где был уверен, что может ехать по прямой без угрозы столкновения, то есть фактически он вел вездеход по памяти. Сидящие за рулем аэросаней люди помнили маршрут значительно хуже капитана, у армянина с позывным Весло к тому же отсутствовал опыт вождения в условиях донельзя запыленной ночи, и стоило ему сменить за рулем молодого техника, как аэросани начинали отставать от вездехода, и колонна была вынуждена сбрасывать скорость. Но самой серьезной проблемой стали ураганы. Их возросшая интенсивность и увеличившаяся частота заставляли колонну двигаться медленно, а во время шквальных порывов ветра и вовсе едва ползти, надрывно завывая двигателями. Результатом всего этого явилось то, что к исходу цикла антирада из четырехсот семидесяти километров расстояния от Центра до Росрезерва удалось пройти только триста пятьдесят или около того и стало ясно, что добраться туда на одном цикле антирада на практике совершенно не реально, хотя теоретически это возможно.

– Олег! Сани сносит ветром! – эфир зашипел встревоженным голосом пожарного. – Я не могу удержать вездеход на месте! Меня закручивает!

Вглядывающийся в ночную пылевую муть Антон почувствовал, что вездеход действительно пятится под натиском бушующей стихии, и плохо виднеющиеся в иллюминаторах световые пятна прожекторов аэросаней медленно уплывают куда-то в бок.

– Держи курс! – рычание Порфирьева вынырнуло из треска помех. – Не позволяй урагану развернуть машину! Сбавь мощность, пусть тебя немного стащит назад, за грузовик! Потом заведешь вездеход за прицеп, укроешься за ним!

– Варяг, ты уткнулся в прицеп! – вклинился в разговор лейтенант. – Не дави! Якоря не выдержат! Из-под снега обломки уже выкорчевывает!

– Заякоривайте грузовик! – велел капитан. – Быстрее! Если сейчас сбросить газ, меня утащит хрен знает куда, я на полозьях под углом к ветру стою!

Несколько минут в эфире стояла плохо различимая возня, сказывались сильные помехи, потом прием улучшился, и Антон понял, что солдатам в экзокорсетах удалось задуманное. Грузовик и прицеп сомкнули друг с другом под острым углом и поставили на два якоря каждый. Благо команда Миронова изначально предусмотрела такую возможность. Овечкин поморщился. Эти вундеркинды сразу дали ему понять, что они птицы высокого полета, а он – нет. Заносчивые снобы! Да, он не является элитным специалистом-медалистом-прошедшим-всякие-отборы-силовых-структур. Но это еще не значит, что он хуже! В своей области он готов соревноваться с любым из людей Миронова! Он еще докажет, что его незаслуженно недооценивают! Представился бы только шанс!

Вздрагивающий под шквальными порывами вездеход отполз куда-то в радиоактивную тьму и натужно взвыл двигателями. Содрогающаяся машина пошла вперед, и Антон прильнул к окошку в перегородке между десантным отделением и кабиной, стремясь разглядеть, что происходит впереди. Отсюда увидеть что-либо конкретное не --">