Сергей Викторович Вишневский - Пест – Ломаный грош

только контроль. Он магией воздуха подбирает золу, мелкие угольки из печи и заставляет их двигаться в виде длинной полоски, которая, выбравшись из печи, устремляется к юному ведуну. Она начинает вращаться у его ног, словно змея. При этом красные угольки иногда потрескивают, словно невиданная змеюка из пепла и угольков шипит и огрызается.

– Добро! – кивает староста, опасливо поглядывая на «пепельную змеюку», и вновь спрашивает: – А второй знак?

– Сие знак о том, что я артефактному делу обучен, – Пест указывает на стилизованную букву А. – Ранг сего дела у меня первый. Посему я могу по закону для продажи делать токмо первый десяток артефактов, что в указе записан «О рангах и разрешениях изготовления стандартных артефактов для свободной торговли». Сей указ самим государем нашей Гвинеи подписан!

– А ежели не на продажу? – с прищуром спрашивает староста.

– А ежели не на продажу… – Пест разворачивается к выходу и подходит к двери, где под мешком спрятан деревянный домик. Он сделан из маленького сруба шириной в локоть и с небольшой двускатной крышей. Пест подходит к столу, за которым сидят староста и главы родов, и ставит его на стол. – Ежели не на продажу – делай, что душе угодно. А моей душе угодно было такой артефакт измыслить, чтобы пока меня рядом нет, он бы за полями следил, чтобы солнцем их не спалило, градом не побило али хворь какая посевы не взяла. И так я крутил и эдак, и книги ученые читал… библиотекаря мажьего совсем извел.

Пест стучит костяшками пальцев по домику, и дверь, которая была перед старостой, отворяется. Из двери выходит маленький человечек размером с мужскую ладонь. Одет – совсем по-деревенски. Лапти, штаны из мешковины, рубаха, жилетка, да шляпа с полями из мелкой травы на голове. Он оглядывает мужиков, которые уставились на него выпученными глазами, снимает шляпу, пригладив волосы, торчащие во все стороны, и громко говорит: «Здравы будьте!»

– Я, значится, к мастеру, что артефактному делу учит, на поклон пошел. Он-то мне и сказал, что нет таких артефактов и делать их никогда не делали. Почему? То разговор долгий, но сей артефакт я сам измыслил и сам создал, – Пест с улыбкой разглядывает вытянувшиеся лица взрослых мужиков, которые разглядывали домового. – Артефакт сам по себе вещь, и разумом не наделен, но я в него духа поселил домового. Сей дух дал добро, и слово с торгом молвил, что будет теперь хозяином Полей наших. С этим артефактом он и в зной и в град ворожить сможет не хуже меня, а то и лучше. За то раз в седмицу ему хлеба медового краюха полагается и молока крынка.

В избе воцарилось гробовое молчание. Мужики столпились полукругом вокруг домика-артефакта. Тишину разорвал голосок Лукаши.

– Хто старшой будет? – как можно громче произносит домовой.

– Я за него!

– Лукаша! – домовой протягивает ответившему старосте раскрытую пятерню.

Староста сначала смутился, но потом тоже протянул к домовому мизинец. Тот пожал его со словами:

– Я, конечно, с полями не мастак, сперва надобно будет мне подсказывать, но коли сработаемся, то всю округу хлебом завалим! – прямо выкладывает Лукаша, не отрывая взгляда от старосты.

– Вперед дело, а за ним слово, – отвечает староста, хмурясь.

– И то верно! Когда смотреть поле пойдем?

– Завтра с зорькой. Ночь на дворе…

– Ты когда в поле пойдешь – в дом постучи. Я с вами двину, – Лукаша накидывает шляпу на голову и бодрым голосом добавляет: – Поглядим, может, сразу чего и подправим. Стучи, ежели чего, старшой. Бывайте, мужики…

С этими словами Лукаша махает рукой мужикам и, развернувшись, снова уходит в дом, закрывая за собой дверь.

– Вот те раз… – слышится из толпы мужиков, которые обступили стол и все вместе разглядывали Лукашу. Когда тот затворил дверь, все взгляды перенеслись на Песта.

– Сам придумал и сделал? – спрашивает староста Песта, не обращая внимания на мужиков, которые обступили его плотной толпой.

– Сам.

– А может, и не вертаться тебе, Пестушка, в Академию мажескую? – задумчиво спрашивает он Песта. – Ежели воевать ворожбой умен, мажьим чудесам обучен… Может, и не треба более?

– Нет, старшой. Я хоть и себя не жалел, но больно много еще мне выучить надобно. Много знаний постигнуть следует, чтобы магом хотя бы средней руки зваться, – Пест кивает на домик Лукаши, пускаясь в объяснения: – То, что вы за чудо держите, сотворил я ведовским словом и делом. Самой мажьей науки там не --">