Майк Резник - Вдоводел воскрешенный

ворота клиники, но тут предложение, сделанное фирме мистера Диннисена, позволило нам найти иной выход. Некой планете во Внутреннем Пограничье требовался человек, обладающий талантами Вдоводела, и за эти таланты они соглашались заплатить пять миллионов кредиток. Разумеется, мы не могли послать к ним настоящего Вдоводела: в клинику он поступил в таком состоянии, что без заморозки не прожил бы и десяти дней. Но мы могли послать клона. Затраты на его создание не превышали половины предложенной суммы. То есть у нас появилась возможность добавить к капиталу Найтхаука более двух миллионов кредиток.

— Я знаю, — кивнул Найтхаук. — Вы разбудили меня, чтобы я подписал разрешение на клонирование.

— Совершенно верно, — продолжал Эган. — Мы вас клонировали и послали клона во Внутреннее Пограничье.

— Я знаю, — повторил Найтхаук. — И что из этого вышло?

— Он сделал все, что требовалось. Но у него обнаружился серьезный недостаток.

— Он заболел?

Эган покачал головой.

— Нет. Он был абсолютной копией двадцатидвухлетнего Джефферсона Найтхаука, со всеми его физическими достоинствами. Но из-за нехватки времени мы отправили его в Пограничье через два месяца после рождения. Он оказался великолепной машиной-убийцей, единственное, что он умел, — это убивать, но эмоционально так и остался двухмесячным младенцем. В результате все закончилось конфликтом его эмоциональных и физических возможностей. Его убили, когда он пытался помочь женщине, мягко говоря, не отличающейся верностью и высокими моральными принципами.

— Ближе к делу.

— Дело в том, что правительству не удалось взять инфляцию под контроль. Более того, по причинам, которые я считаю неубедительными, полковник Джеймс Эрнандес, тот самый, что заказал нам клона, отказался выплатить вторую половину оговоренной суммы. Большую часть полученных денег мы потратили на создание клона, а прибыли, на которую рассчитывали, не получили. — Врач помолчал. — Наука близка к открытию способа излечения эплазии, но на это уйдет еще два или три года напряженной работы. И вновь проценты с капитала Найтхаука не могут покрыть расходы на поддержание жизнедеятельности его тела.

— Если вы хотите сказать, что я — клон, то выбрали для этой шутки неудачную аудиторию, — нахмурился Найтхаук. — Я помню все, что я сделал, каждого человека, которого убил, каждую женщину, с которой переспал.

— Я знаю, — кивнул Эган. — Поскольку первый клон справился с заданием, фирма мистера Диннисена получила новые предложения. Мы рассмотрели их и оставили наиболее выгодные. Но, основываясь на полученном опыте, мы поняли, что нельзя посылать на задание эмоционально не окрепшего клона. Поэтому мы привлекли лучших специалистов в области генетики и создали вас — нового клона, который сохраняет все или практически все воспоминания объекта клонирования.

— Я вам не верю, — покачал головой Найтхаук.

— Этого я и не жду. — Эган всмотрелся в лицо Найтхаука. — У вас хватит сил встать?

Найтхаук опустил ноги на пол, встал. Его тут же качнуло, и он схватился за край стола.

— Что со мной?

— Ничего, — пожал плечами Эган. — Вы задействовали мышцы, которые впервые сократились и растянулись. У вас наверняка кружится голова. — Он подождал, пока Найтхаук сможет стоять, не опираясь о стол. — Все в порядке?

— Думаю, что да.

— Тогда сюда, пожалуйста. — И врач направился к двери.

Найтхаук и Диннисен последовали за ним. Выйдя из комнаты, все трое встали на движущуюся дорожку, которая повезла их по длинному, плохо освещенному коридору.

Поначалу им встречались только двери в стенах, потом дорожка вынесла их к контрольно-пропускному пункту и остановилась, пока компьютер не проверил ретину и идентификационный жетон Эгана. Затем она двинулась вновь, чтобы через пятьдесят ярдов остановиться у следующего КПП.

Еще через двести ярдов коридор раздваивался, и Эган перешел на дорожку, уходящую вправо. Теперь КПП попадались все чаще, и наконец дорожка подвезла их к двери, ничем не отличающейся от множества других дверей, видневшихся по бокам коридора.

— Нам сюда, — объявил Эган.

Сканер проверил его ретину и отпечаток ладони, дверь скользнула в стену, открыв круглый зал, по периметру которого расположились прямоугольники ячеек.

— Ячейка 10547, — приказал Эган, и из стены выдвинулся ящик длиной в восемь футов. Сквозь полупрозрачную крышку виднелись контуры человеческого тела.

— Вот --">