Александр Анатольевич Комаров - Люди vs Боты (СИ)

блага для других. Ну, например, испек пекарь хлеб. Его съел режиссер фильма и работник завода автомобилей. Режиссер после этого снял фильм, работник — сделал машину. Пекарь посмотрел фильм, отдохнул после своей работы, на которую добирается на автомобиле, сделанном рабочим, который съел его хлеб. Режиссер тоже ездит на такой машине, а рабочий тоже смотрит фильм режиссера. В итоге каждый из них производит что-то для двух других и потребляет то, что те два других производят. Безотходное производство, направленное и предназначенное лишь для употребления его результатов другими участниками процесса. Понятно дело, что в мире все не ограничивается такими простыми связями и там все гораздо сложнее, но суть такова. Все делают что-то для других и взамен получают что-то от этих других. Все идет внутрь общества, внутрь мира. Мы словно раскручиваемся по спирали или, наоборот, закручиваемся. Хотя и то, и другое недостаточно точно. Если раскручиваемся, то непонятно куда… может быть, в бессмысленную бесконечность, а если закручиваемся… то в итоге придем к точке, которая будет концом… что может означать смерть, либо насильственную, либо логическую… тогда… тогда! Точно! — Художник переменился в лице. — Так оно и есть. Мы закручиваемся по спирали! И ждет нас точка.

— Обрадовал.

— Молчать, — крикнул парень, — сейчас не об этом. Есть еще один вариант вечного двигателя и выхода из спиралевидного развития нашего мира. Помните те бьющиеся друг о друга шарики? Представим, что при каждом соприкосновении от них отделяется мельчайшая молекула. Хотя бы и атом. И вот атомы скапливаются внизу, на площадке над которой и бьются эти шарики. И скапливаясь, в итоге образуется некая насыпь, которая дает рождение некому существу или явлению, которое выведет этот двигатель из замкнутой системы. Куда выведет и зачем? Не знаю, надеюсь туда, где будет больше смысла. Позволит, так сказать, сделать виток в другую сторону и, может быть, начать новую спираль, но уже с гораздо большим диаметром начальной дуги и новой конечной точкой. А может быть, это будет не еще одна спираль, а прямая или кривая. Но мне не известно, что это будет. Но вряд ли хуже, чем точка-тупик.

— Наркотики — вред, — хихикнул Боб.

— Давно не употребляю, — оборвал Художник. — Закончить позвольте метафорой из России. Метафоричный смысл этой истории я понял только сегодня. Так вот, как-то я шел из университета на почту. Заплатить за телефон надо было. И вот подошел я к двери. Смеркалось. Я потянулся к ручке, чтобы открыть дверь. Но моя рука лишь скользнула по ней, по нормальной "Т"-образной дверной ручке. Стержень, в конце которого набалдашник гораздо большего диаметра, нежели стержень. Я снова тяну руку и берусь за ручку… но на ощупь она как буква "I", длинная, но толстая, как один сплошной набалдашник. Смотрю, а там на тот тоненький стержень, который предшествует набалдашнику в букве "Т", намотана веревка. Много ее там намотано. От души, как говорится. А кончик веревки свешивается вниз и там петелька сделана. Большая петелька. Я за нее схватил, потянул и дверь открылась.

Все молчали и переглядывались, лишь Боб по-прежнему улыбался.

— И вот мир наш, это ручка. А веревка, которой она обмотана — это наша цивилизация. Прогресс — это материал из которого сделана веревка. Научные знания — ну… можно сравнить открытие о расщеплении ядра со знанием того, из какого материала ручка сделана — вещь интересная, но мало полезная. Понимаете, обкручивать ручки и вешать на конце петельку можно сколь угодно долго, суть от этого не поменяется. И цель тоже.

— А что цель? — на этот раз вопрос задал Джонни.

— Видимо, открыть дверь.

— Но ведь можно открыть и за петельку?

— Только неизвестно, сколько же нужно этой веревки намотать, чтобы, дернув за петельку, дверь открылась, а веревка не порвалась.

— Но все же это возможно?

— Ну да… только скорее инопланетяне прилетят к нам и все расскажут, чем мы таким образом до всего домотаемся.

Опять воцарилось молчание, лишь древесным жабам этой ночью было наплевать на судьбу мира, а может быть, наоборот, они как раз и обсуждали эту тему. Только вряд ли они могли услышать друг друга. Слишком сильно каждая из них пыталась высказать свое мнение.

— Легче стало? — спросил Боб.

Художник скорчил гримасу.

— Кхм, — подал голос Майкл, — я не совсем понял. К чему это все? Для расширения кругозора?

— Можно я займу --">