Артур Иванович Прядильщик - Имперские кобры

пальцы. Он слышал, но уже не воспринимал смысл. Сейчас!

– Импульс!

Бац!

После четвертого импульса он стал кричать от боли. После шестого – перестал ее чувствовать. После восьмого перестал слышать и видеть даже через нейрошунты. Подумал: «Восемь раз убить себя об стенку… красавец!» И успел удивиться – в чем юмор этого факта? «Убить себя об стенку». Что в том смешного?

На этом, собственно, потерял сознание окончательно. И умер.

* * *

Обидно умирать вот так – синее небо, прозрачнейшая вода спокойного океана, яркое полуденное солнце, крики чаек… И белый борт уходящей яхты где-то в двадцати кабельтовых. И миль сорок до берега. Морских миль. И почти полное отсутствие судоходства в этом районе.

Какой же я дурак! Какой же дурак! Надо было сразу обратить внимание, как этот козел смотрел на Ленку! Сразу! А ведь он с самого начала мне не понравился! Как же я умудрился к нему спиной повернуться-то, а? Ой, дурак! Ой, дурак! Ленка же сейчас в нашей каюте… в чем мать родила… Что ж ему, суке, мало девчонок-туристок на берегу? Они ж там все бешеные и голодные до этого дела! Хотя да, у моей Ленки такая внешность… Дома, в северных широтах, мужики спокойнее реагировали, а тут… горячие южные парни стаями вились.

Так я думал первые пять минут, бешеными (наверное) глазами провожая корму с черной красивой надписью со староанглийскими завитушками «Дочь южных морей». На английском. Опьянение от двух банок пива, которые я успел выпить, пока валялся на палубе, стремительно выветривалось из моей дурной башки.

Господи, спаси Ленку! Спаси ее, Господи! Не дай этому уроду своими лапами…

Я упорно греб за уходящей яхтой. Толку от этого никакого, но плыть куда-то все равно надо. Не бултыхаться же на месте. Тем более перед тем, как этот козел выстрелил мне в спину («Ой, господин! Посмотрите-ка вон туда! Вы видите то же, что и я?»), мы как раз успели лечь на обратный курс. Так что теоретически плыл я в направлении берега.

Господи, сделай что-нибудь!

И хорошо, что на мне спасательный жилет. А все остальное – плохо.

Господи, так редко тебя о чем-то просил! Яви чудо, Господи!

Еще одна вредная мысль стучалась в голову, но я гнал ее от себя. Заставлял себя думать о Ленке и о том, что этот козел может с ней сделать. А ведь она даже выстрел не услышит – пистолет у этого мудака был с глушителем. Эти мысли помогали держаться на плаву и энергичнее двигать руками и ногами, не обращая внимания на усиливающуюся резь в боку.

Господи, я что угодно сделаю! Только спаси ее, Господи!

И вдруг – грохнуло!

Очумелыми глазами я смотрел на плотное серое-белое облако взрыва, уже снесенное ветром на несколько метров влево от «Дочери южных морей». Минуту втыкал, соображая, что при таком расстоянии звук шел до меня секунд десять, потому и вижу я сейчас языки пожара, уже успевшего начаться над развороченной взрывом палубной надстройкой.

А потом яхта стала сильно проседать на корму. А потом стала быстро тонуть.

– Нет! Нет! Я не ЭТО просил! Сука! Сука! Ненавижу! Тварь!

Я орал не больше минуты – в океане, даже спокойном, долго не покричишь. И колотить по воде не надо было вообще. Лишнее это. Наглотался горько-соленой воды, разумеется. Чуть ко дну не пошел. Раньше времени.

Потом я плыл. Молча. Не думал о том, что Ленка могла спастись, спрыгнуть за борт или еще что-нибудь. Или о том, что на месте крушения яхты могут остаться спасательные круги, куски обшивки или даже аварийная шлюпка, или о том, как же хорошо, что Женьку оставили в отеле на попечении аниматоров и воспитателей.

Вообще ни о чем не думал. И никого ни о чем уже не просил.

А потом что-то дернуло меня за ногу. Правую. Острая боль ожгла спустя несколько секунд. Потом резануло живот. Но уже слабее. Потом я разглядел два серых треугольника, режущих поверхность воды справа в десятке метров. В глазах мутилось, что-то бледное длинное в красном облаке тянулось под водой из моего живота…

Я не помню, кричал от боли или нет. Наверное, все-таки кричал.

И «вредную мысль» я все-таки додумал: «Акулы – бич Гавайских островов».

И – еще одну мысль успел ухватить: «А вот ругаться на Него все ж таки не стоило».

* * *

Если сказать, что главный герой пришел в себя легко и непринужденно – это будет неинтересно, хоть и оригинально. Главные герои легко и просто в себя не приходят.

Все началось с ощущения залитой в смолу мухи. Не самое приятное ощущение, вы уж поверьте. --">