Ярослав Георгиевич Горбачев - Шестеренки апокалипсиса

посередине, между рельсами, всем своим видом показывая нежелание сдвинуться в сторону. Ничего не оставалось, кроме как пристроиться с краю, где удобные шпалы в основном были до верху завалены камнями. Правда, с другой стороны, нет и худа без добра – так можно было шагать шире, не подстраиваясь под слишком короткие промежутки.

Спустя пару минут Валера, которого тяготило молчание, заговорил:

– Ты откуда, кстати?

– Из Новгорода.

– Великого?

– Ага.

– Ничего себе! А я – из Питера. Это рядом, конечно, но всё же…

– Да, муть какая-то, ёмана. Вон, зырь назад – кусок тарелки торчит.

Валера обернулся. Пробежавшись взглядом вдоль тянущихся вдаль бурых полосок рельс, поднял глаза выше, к верхушкам неподвижных деревьев. И – действительно, разглядел что-то странное в просветах между листвой. Сильно удивившись при этом, как же умудрился не обратить на такую громадину внимания раньше. У парня засосало под ложечкой – ему реально стало страшно. Ситуация, в которую он невольно угодил, да и вообще всё вокруг ему всё меньше и меньше нравилось. Удивление ещё не прошло, как по хребту, царапая холодными когтями, побежали мурашки, а в душу стал проникать леденящий не страх даже – настоящий ужас. Показалось, что нечто невыразимо чуждое смотрит оттуда, издалека, что оно готово сорваться с места, сожрать жалкую букашку, возомнившую себя властелином мира и вершиной пищевой цепочки… И вдруг захотелось куда-нибудь спрятаться, так, чтобы не было видно с неба. А то мало ли что… Какие-то мгновения парень даже всерьёз обдумывал мысль снова скрыться в лесу, хотел предложить такой вариант. Но посмотрел на внешне невозмутимого спутника, решил всё же оставить мысли при себе.

Догнав его, и не подумавшего ждать зазевавшегося спутника, и поминутно оглядываясь на висящую в небе тарелку, Валера снова пошёл рядом. Сделал ещё несколько попыток начать разговор – но они все глохли, едва только начавшись. Оба невольных попутчика были заметно уставшими, да и Евген вообще, по всей видимости, не горел желанием общаться. Компания этого немногословного и со всех сторон подозрительного типа начинала тяготить. Так же как и то, что приходилось идти теперь медленнее. Ведь понемногу темнело, а встречать ночь не пойми где не хотелось совершенно. Странное серое небо будто набухало и всё сильнее давило на землю тьмой, это действовало на нервы. К тому же было всё так же тихо – ни ветерка, ни шороха, будто мир умер…

Опостылевшая за много часов железнодорожная колея уже буквально начинала бесить, а то, что дороге не видно конца, напрягало всё сильнее. Жалобно урчащий в животе голод и сушившая горло жажда не давали раздражению разрастись, перейти в активную фазу, и до времени задвигали его подальше, на задворки сознания. Однако злость тихо тлела, готовая выплеснуться в любой момент.

К счастью, идти так оставалось уже недолго: впереди показался какой-то просвет, и, не сговариваясь ускорив шаг, спутники быстро вышли к железнодорожному переезду. Там их ждало неожиданное зрелище. На обеих полосах и даже на обочинах дороги стояли машины – огромная пробка, тянувшаяся настолько, насколько хватало глаз. Причём, судя по всему, все когда-то двигались в одном направлении, будто убегая от чего-то… Когда-то – потому что шины практически у всех автомобилей были спущены, металл на многих уже начала покрывать ржавчина, не говоря о том, что тут и там виднелись битые стёкла и фары.

– Что тут происходит, ёмана? – Евген задал явно риторический вопрос.

– Скорее, происходило… Вряд ли что-то хорошее.

– Слушай… А ты веришь в зомби? Вдруг случился этот… Зомби-апокалипсис, понял?

– Не верю. Вернее, не верил… Сейчас, кажется, готов поверить во что угодно. Но – может, это просто какая-то старая свалка?

– Свалка, ага… Вон джип почти новый, ёмана! Ну, был новым недавно. Никто бы в своём уме не избавился от него. Да и не так они выглядят, свалки эти… Тут явно что-то нечисто, это я тебе говорю, понял?

Валера не ответил, но молча согласился. На что-то естественное и нормальное всё происходящее вокруг походило мало. Особенно небо. Всё что угодно можно было бы объяснить, но не его… И висящую там тарелку. Невольный взгляд нашёл её всё так же неподвижно висящей где-то там, вдалеке.

– Пошли, пошмонаем. Может, найдём чего…

– Э-э-э…

– Да не дрейфь! Зуб даю, хозяева не вернутся, – с этими довольно страшными, если задуматься, словами Евген направился к машинам. И Валера --">