Грэм Макнилл - Повелители Марса (ЛП)

мантии, красной, как у Механикус, но без столь любимых техножрецами украшений и грубой, как спецовки крепостных. Он не заготовил ни речей, ни пышных выражений, он и так знал, что люди с ликованием встретят то, что он собирался сказать. Слова должны исходить от сердца или все его проповеди быстро превратятся ни во что.

Он кивнул Тота Мю-32 и вокс-решётки по всей столовой затрещали и зашумели, когда надсмотрщик подключился к ним.

— Мои собратья-крепостные, — начал Авреем, его голос гремел по всей столовой и далеко за её пределами. — Все вы знаете, кто я и почему Механикус меня боятся. Я — Авреем Локк и я — Избранный Машиной. И я — один из вас. Надсмотрщики сказали вам, что я — безумец, сумасшедший с божественной манией. Вы знаете, что всё это — ложь. Я трудился с вами в недрах рабской машины Котова, и я горел, как и вы горели. Я истекал кровью, и мне стало тошно от всего испытанного нами. Знайте же, что мои страдания не прекратятся, пока не прекратятся ваши муки. И я здесь, чтобы сказать вам, что ваши страдания подошли к концу!

Люди согласно кивали, и Авреем видел, как охранники и надсмотрщики сбивались во взволнованные группы. Тота Мю-32 заверил Авреема, что благодаря взломанной им вокс-системе его речь услышат по всей «Сперанце». Авреем наслаждался растерянностью на лицах надсмотрщиков, которые обсуждали стоит ли ворваться в столовую и схватить его, пока ситуация полностью не вышла из-под контроля.

Авреем не дал им времени принять решение.

— Смотрите, братья. Если «Сперанца» — машина, а архимагос Котов — когитатор в её сердце, то магосы — рычаги управления, а надсмотрщики — механизмы. Это превращает нас в сырьё, которое пожирает машина! Но мы — сырьё, которое не хочет быть пожранным. Нас нельзя просто взять и использовать, а потом выплюнуть или отбросить в сторону. Мы — не рабы, чтобы нас покупали или продавали, как туши животных на мясном рынке. Нет, архимагос Котов, мы — люди!

На этот раз слова Авреема встретили дикие крики и вскинутые кулаки. Он чувствовал, как им вторили во всех уголках ковчега Механикус от командной палубы до самых глубоких и тёмных отстойников ниже ватерлинии. Затаённая злость, которая бурлила внутри не в силах вырваться, внезапно нашла выход в Аврееме. Крепостные побросали пластмассовые подносы на пол и залезли на столы. Они с ненавистью кричали на надсмотрщиков и выкрикивали слова поддержки и преданности.

Авреем вскинул кулаки в воздух, один из плоти, другой из металла, как победивший боксёр.

— «Сперанца» — великая машина, и функционирование этой машины стало столь ненавистным и сделало нас столь несчастными, что мы больше не можем терпеть! Мы даже не можем просто отойти в сторону! Поэтому мы бросим свои тела на шестерёнки и механизмы, на рычаги и на оборудование! Мы заставим машину остановиться! И вместе мы покажем архимагосу Котову, что без нас его великая машина не будет работать вообще!

Столовая зашлась в криках и рёве, и Авреем больше не видел охранников или надсмотрщиков. Они отступили от растущего гнева тысяч крепостных, отступили для перегруппировки с войсками, которые приближались к столовой со всех сторон. Авреем отбросил мысли о них. Теперь это было не важно.

Он обладал тайным преимуществом, которое сделает всё оружие на корабле бесполезным.

Авреем опустил руки и повернулся к Исмаилу:

— Уверен, что сможешь сделать это? — спросил он.

Исмаил кивнул. — Смогу. Они готовы слушать.

— Тогда делай, — сказал Авреем.

Исмаил кивнул и закрыл глаза.

Один за другим, палуба за палубой десятки тысяч кибернетических рабов-сервиторов просто перестали исполнять свои обязанности. Они покинули посты, отключились от оборудования и отказались продолжать работу.

«Сперанца» перестала функционировать.

© Jeelus-tei

--">