Александр В Маркьянов (Александр Афанасьев) - Кавказский узел

выясняли, где чье пастбище (один из самых распространенных поводов для конфликта на Кавказе), в Краснодарском и Ставропольском краях, а скоро это дойдет и до Ростова, и дальше пойдет.

Потому что если ты не идешь на войну – война придет к тебе.

– Если успею, брат.

В глазах Магомеда мелькнуло понимание, смешанное с презрением.

– Опять на Левина идешь?

– Ага.

– Брат, а если так… оставить детские вещи. Вот тебе оно надо, за этих хипишнутых впрягаться?

– Надо…

Аслан был правозащитником. В республике, где у большинства до сих пор нет нормальной работы, дело вполне обычное, а положение правозащитника в обществе уважаемое. Проблема только в том, что правозащитники здесь были… как бы не совсем правозащитниками. Это были люди, чаще всего женщины, которые получали от бандподполья и коррупционеров немалые деньги и организовывали взамен всевозможные акции протеста. Как только антитеррористическому центру, расположенному в пансионате «Дагестан», удавалось отследить месторасположение какого-то джамаата и окружить его, так тут же как из-под земли появлялись женщины в черных платках, дети, женщины с детьми, они «работали на камеру», провоцировали сотрудников полиции из оцепления, требовали выпустить окруженную банду, иногда предлагали деньги, иногда пытались связаться с бандитами и сообщить им информацию. Точно такие же представления они устраивали перед судами, если судили кого-то из бандподполья. Морально давили на судей, на свидетелей, на потерпевших. Ну и помогали по мелочи… иногда продукты необходимо купить, иногда телефоны не паленые, иногда требуется принять у доверенного человека флешку и передать ее кому надо. Часто правозащитниками становились родственники погибших бандитов. Короче говоря, эти правозащитники защищали исключительно бандитов, были как минимум соучастниками в их промысле. Ну и кормились за счет бандподполья… с тех пор, как начали писать флешки и вымогать деньги, денег было достаточно. А вот Аслан был настоящим правозащитником, один из немногих в Махачкале, кто реально хотел сделать место, где он живет, лучшим, чем оно было до этого. Да, он хотел, чтобы Дагестан отложился от России – но только для того, чтобы можно было без проблем попробовать реализовать проект демократического развития этой республики. Он видел все проблемы, которые были, – клановость, кумовщину, коррупцию. Но думал, что если Россия перестанет посылать сюда большие и незаработанные деньги, если его народу придется зарабатывать самому, если независимый Дагестан наладит связи с Грузией, с Азербайджаном, то эти явления удастся побороть быстрее. И может быть, Кавказ, с его исконными традициями народной демократии, не искорененными империей и поныне, неожиданно станет одним из мест, где история, остановившись две сотни лет назад, снова вдруг пойдет…

Магомед пожал плечами:

– Как знаешь, ле…

Они уже шли к выходу: Магомед к своей машине, Аслан на маршрутку. Магомед на ходу натыкал новый номер телефона, не стесняясь никого, заорал в полный голос.

– Ле^[4], Ислам, салам, брат! Движения не движения? Как сам? Папа-мама, брат-сеструха? В «Двадцать шесть» идешь сегодня?

Аслан дошел до автобусной остановки. Это была обычная махачкалинская остановка, завешанная рекламой. Рекламы в Махачкале было много, завешано ей было все и везде – какие-то правила размещения рекламы были, но ими никто не заморачивался, как и любыми другими правилами. Много рекламы свадебных салонов и организации свадеб (молодежи много, а ритуал свадьбы в Дагестане очень важен, на красивую свадьбу тратили последнее), много рекламы строек – в Махачкале строительный бум начался недавно и сейчас был в самом разгаре. Попадались и объявления с местной спецификой, например – «закинь себе на ахират», и номер мобильного. Это различные исламские фонды собирали деньги, считалось, что треть идет бедным, треть на распространение ислама, треть на помощь «нуждающимся в помощи братьям за рубежом». То есть – на джихад. Согласно Корану на том свете тебе вернется в семьдесят раз больше, чем ты «закинул себе на ахират». Никто не знал, куда на самом деле шли эти деньги, объявления эти регулярно обрывали, но они появлялись вновь, словно по волшебству. Немало было объявлений и с одной-единственной надписью – отдых – и номер телефона. Это – проститутки. Ситуация с проституцией в Махачкале была своеобразной – ислам --">