Дэн Абнетт - Ангел Буцефалона

Гаунту хорошей точкой для проникновения диверсионной команды. Далеко не первая ошибка комиссара.

Гаунт говорил, что до оккупации Хаоса, полисом управляли тридцать два благородных дома, потомки торговых династий, основавших город. Прекрасные знамена, развешенные по стенам, изображали их фамильные гербы. Сейчас с деревянных перекрытий свисали лишь обрывки пестрой ткани. А еще их теперь дополняли распятые тела глав благородных семейств.

Это было первым деянием Нокада. Нокад Погибельный, Нокад Улыбающийся. Лидер харизматического культа, чьи богохульные силы захватили Буцефалон изнутри, покорив один из прекраснейших Миров Саббаты. Произнося торжественную речь перед началом крестового похода, военачальник Слайдо лично отметил гордый Буцефалон, как один из миров, которые он желает спасти от скверны в первую очередь.

За окном разорвался снаряд, и Ларкин нырнул в укрытие. Витраж осыпался на пол осколками. Вспышки перед глазами становились все сильнее, и он почувствовал кислый привкус металла. А еще был гул. Глухой, болезненный вой в ушах. Очень плохой знак. Это было только раз или два, накануне самых страшных приступов безумия. Что-то странное творилось со зрением. Все вокруг, казалось, вытягивалось, как в кривом зеркале на карнавале Аттики. Временами предметы искажались, приближались и снова удалялись, их очертания становились размытыми.

Дрожь пробирала до костей.

Ангел зажигала свечи у металлического жертвенника. Ее движения медленны, прекрасны, грациозны.

— Почему ты не веришь в ангелов? — спросила она.

— О, я верю, — вздохнул Ларкин, — и не только сейчас, я и раньше верил. Есть у меня друг, Клугган, сержант. Увлекается военной историей, вроде того. И он говорил, что во время Битвы при Сароло на рассвете пришли ангелы и вдохновили Имперские войска на победу.

— И ты думаешь, это было просто видение? Массовая галлюцинация из-за страха и усталости?

— Мне ли судить? — откликнулся Ларкин, а Ангел тем временем зажгла последнюю свечу и затушила лучину. — Я сумасшедший. Видения и призраки являются мне каждый день. Большая часть — просто порождения моего ненормального разума. Я не могу сказать, что правда, а что — нет.

— Твое мнение не менее правдиво, чем любое другое. Так как ты думаешь, видели ли солдаты ангелов при Сароло?

— Я…

— Просто скажи, что думаешь.

— Думаю, да.

— И что это были за ангелы?

— Проявление силы Императора, пришедшего ободрить своих воинов.

— Так ты считаешь?

— Я бы хотел в это верить.

— А что же еще это может быть?

— Групповое помешательство! Колдовство псайкеров! Сказки, выдуманные теми, кто выжил в бою! Как ты и сказала, массовые галлюцинации.

— Даже если это и так, разве это настолько важно? Видели ли солдаты ангелов, или им просто почудилось — но это вдохновило их на победу при Сароло. Если ангел — вовсе не ангел, а просто вдохновляющий образ, разве это делает его менее ценным?

Ларкин мотнул головой и улыбнулся.

— Зачем я тебя вообще слушаю? Видение, спрашивающее меня о видениях!

Она взяла его за руки. Ощущение была настолько шокирующим, что гвардеец вздрогнул, но в ее прикосновении было что-то неуловимо спокойное, приятное. Тепло разливалось по его пальцам, рукам, добиралось до сердца.

Он снова вздохнул, теперь глубже, и посмотрел в ее лицо, скрытое тенью.

— Так я существую, Лайн Ларкин?

— Я бы сказал да. Но… ведь я же чокнутый.

Они вместе рассмеялись, все еще держась за руки. Его грубые, грязные пальцы сжаты в ее мягких белых ладонях. Они смеялись, глядя друг на друга. Его хриплый хохот сплетался с ее тихим, мелодичным смехом.

— Почему ты бросил своих друзей? — спросила она.

Он вздрогнул и отдернул руки, отстраняясь от нее.

— Не говори об этом.

— Ларкин… почему ты так поступил?

— Не спрашивай об этом! Не спрашивай!

— Ты отрицаешь это?

Поскользнувшись на обломках, он врезался в колонну и развернулся к Ангелу, яростно глядя на нее. Перед глазами все дрожало, расплывалось, мерцало. Она казалась совсем далеко, а потом вдруг становилась огромной, нависала над ним. Спазмы выворачивали наизнанку.

— Отрицаю?.. Я никого не бросал… Я…

Ангел отвернулась. Теперь он мог разглядеть ее ярко-золотые косы, ниспадающие до самого пояса, и могучие крылья, вырывающиеся из-под белой рясы. Она склонила голову. И вновь заговорила после долгого молчания.

— Комиссар Гаунт --">