Алексей Штейн - Ландскнехт. Часть вторая (СИ)

ответил:

— Давай ползком вдоль — и там к каземату, там проскочить всего чуть по открытому… — Балу, произнес это, быстро пополз вдоль бровки. А я за ним — а что еще оставалось? Проползли, нещадно пачкая нагрудники… да и чорт бы с ними… и вместе, 'на счет два', рванулись ко входу в бастион. Успели. Вслед не стрелял никто. И тут же едва не напоролись на штыки — ну, ясное дело, в бастионе есть караул, вот они уже и реагируют, как могут. Хорошо хоть, видели, как мы ползли, не пристрелили, приняв за врагов. Балу тут же, благо погоны всем видно было, потребовал старшего. Прибежал сверху усатый сержант, и даже обрадовался, увидев старшего по званию. Сияя, доложил что 'Солдаты рассредоточились, держат подступы к бастиону — снаружи, снутре по двору, и сбоков по валам — никто не пройдет!' И совсем уж неприлично светясь, осведомился — 'Какие будут приказания, вашбродь?' Ну, ясное дело — в таких раскладах — главное ответственность свалить с себя. Хорошо если бы на подчиненных, но еще лучше — если на начальство. Впрочем, Балу так свирепо на него глянул, что тот сияние поумерил малость.

— Так, братцы, слушай! — прокашлявшись, загудел Балу. — Напали на крепость. Враги… или бунтовщики… непонятно. В наших мундирах потому как — то ли переодетые, то ли полк взбунтовался. Оттого так. Слушай мою команду! По всем, кто в нашем драгунском мундире — бей без жалости! Нету у нас в крепости драгун, кто в драгунском — с ними пришел! Так вот, пока нет других приказов от офицеров — форт оборонять! Картечницу волоки на внутреннюю сторону, бей по первой и второй батареям… только пушки не порть… А мне ты, братец, дай‑ка свой револьвер… и со мной троих солдат да! Что?! То‑то же… Мы на вторую потерной пойдем… гранат им дай! Все, давай, быстро все, мы вниз пойдем…Пошли, Йохан!

Ишь ты, 'пошли'. Сам то хоть револьвер взял. А мне чего? С пустыми лапами идти? Нехорошо… Мы спускались с поворотами все ниже, и уперлись в железную дверь, у которой нас и нагнали трое перепуганных солдатиков. Открыли дверь, зажгли взятый из ниши рядом с нею фонарь, и двинулись. Балу пыхтел впереди, светя фонарем, за ним, боязливо поводя по сторонам длинными винтовками, да еще и со штыками, шли пехотинцы. Естественно, вскоре один из них царапнул стену, потом второй, потом они столкнулись штыками, издав отнюдь не мелодичный звяк. Балу выругался, а я, обнаглев, шепотом приказал солдатикам отомкнуть штыки. Впрочем, Балу, громко сопя, тут же подтвердил мое самоуправство. В процессе отмыкания один солдатик уронил‑таки штык, хорошо хоть — на полу потерны было полно какой‑то дряни типа высохшей тины — и штык не зазвенел особо. Обругав солдатика, я тут же подрезал холодное оружие, обещав 'потом отдать'. Ну а то, в самом‑то деле — так хоть руки чем‑то заняты…

Дошли до батареи быстро, встали, настороженно смотря на железную дверь. Батарея такая же, как наша — значит там, за дверью — узкая лестница с поворотами, погреб, выше казарма… Хм… казарма. Выходит, нам повезло — в казарме то поди уже устроили бойню — и не пойди мы на второй бастион, на солнышке погреться — и нам бы так… Наверное, мысли и у Балу шли в том же направлении — он притянул меня за рукав и засопел мне:

— Слушай, нам надобно пушки отбить, и с погреба снаряды… картечь и шрапнель. И мы им дадим! Надо расчеты с казармы вызволить. В казарме, поди, успели услышать, заперлись — их оттуда ничем не вышибешь! Надо их вывести, и пушки отбить!

— Командир… Нас всего пятеро, и у меня оружия считай и нету… А там взвод. Как мы их?

— Ну… Балу яростно потер подбородок. — Нету выбора. Гранаты возьми, гранатами их закидаем, потом добьем кто останется. Пушка гранат не боится особо, кидай смело, а там мы…

Договорить он не успел — над головами гулко ахнуло, еще, еще и еще раз. Раздались какие‑то вопли, но скорее радостные. Я не понял, что произошло, но, похоже, Балу определил звук сходу

— Ах, сучьи дети, это ж они пушки взорвали! — взревел он. — Слыхал, как стволы полопались?! Вот упыри, а?! А ну, братцы, вперед!

И первым, открыв тяжелую дверь, кинулся вверх по лестнице, размахивая револьвером. А я, так уж вышло — был солдатиками вытолкнут прямо за ним. И скакал вверх по лестнице с бесполезным штык — ножом в руке. Вот блин, герой — камикадзе. Надо хоть кинуть этот ножик в кого попробовать… и прятаться куда‑нибудь. Взлетев на батарею, Балу взревел медведем, очевидно приказывая нам поскорее вступить в бой. Мне --">