Анатолий Викторович Дубровный - Командор флота (СИ)

же её спутницы закончили с вещами, то вытащили свои вышивки и начали их рассматривать.

— Вот смотри, я почти закончила, думаю, что у меня это примут, — любуясь куском полотна, произнесла Дэлли. Катрин вздохнула, у неё вышивка была сделана только наполовину. Девушка боялась, что из-за этого ей могут снизить балл, и она не поступит в институт. Об этом она с грустью и сказала. Таиса непроизвольно хмыкнула, Катрин повернулась к подруге, в глазах у неё блестели слёзы:

— Тебе-то бояться нечего. Твоя вышивка закончена, она… Она… — девушка не договорила и заплакала, за неё закончила Дэлли:

— Твоя вышивка лучшая! Я даже не представляла, что такое можно сделать! Тебе-то волноваться нечего!

Таиса, приняв какое-то решение, взяла свою сумку и открыла. Достав лежащую там вышивку, развернула её. Это была искусно сделанная картина с изображением корабля, идущего под всеми парусами. Таиса залюбовалась изображением парусника, та Таиса действительно была очень умелой, а чтоб так детально такое вышить, надо очень любить море и всё, что с ним связано. Видно, эта любовь передалась той девушке от отца. А эта девушка вытащила из сумки вышивальные принадлежности и нитки, с отвращением на них посмотрела. Потом протянула это всё Катрин:

— На, мне это больше не понадобится!

— Как? А вступительная работа? Тебя же не примут в институт!

— Бери, Катрин, — улыбнулась Таиса, — бери вышивку и всё остальное, я не буду поступать в институт. Я ухожу!

— Таиса, ты с ума сошла! Куда ты пойдёшь? На ночь глядя в чужом городе! А твоя тётя…

— Я ей напишу. — Таиса подхватила свою сумку и вышла из комнаты.

— Что с ней? — спросила у Дэлли Катрин, но вышивку из рук не выпустила.

— Какая-то она странная стала после этого нападения, — задумчиво произнесла Дэлли, — как будто не она. Больше молчит, только вопросы задаёт, причём про свою семью, вроде как она всё забыла. Может, в неё не только из пистолета стреляли, но и по голове били?

— Надо обязательно сказать наставнице! — заволновалась Катрин. Заглянувшая к девушкам наставница, пришла в ужас, что она скажет о пропаже её племянницы почтенной госпоже Ланик? Прибежав к воротам, она узнала у привратника, что пепельноволосая девушка недавно вышла из ворот. С дорожной сумкой, вроде как сумка была полная, но девушка её несла, будто она пустая. Претензий к привратнику наставница предъявлять не стала. Его дело не пускать на территорию института посторонних, а не смотреть за тем, кто куда выходит. Тем более что какой воспитаннице взбредёт на ночь глядя отправиться в город?

По тёмной улице шла невысокая девушка с довольно большой сумкой. С такими сумками обычно путешествуют дамы. Такую сумку, если они и носят сами, то от дверей гостиницы до кареты не дальше, и то очень редко. Вообще-то дамы такие сумки не носят, их носит прислуга. Но у девушки прислуги не было, она почти бежала и очевидная тяжесть сумки не доставляло путнице никакого неудобства. Таиса шла по тёмной улице, потому что хотела срезать путь, да и не видно было здесь, как она легко несёт свою сумку. А шла Таиса в одну из небольших гостиниц, что видела из кареты.

— Красавица, а не тяжела ли для тебя эта сумка? — Дорогу Таисе преградили трое, она поморщилась: строя планы на ближайшее будущее, она совсем перестала смотреть за окрестностями. А ведь именно на таких тёмных улицах любят устраивать засады ночные работники, или служащие большой дороги. В городе-то больших дорог много, а те, что слабо освещённые, и становятся местом работы, вернее засады, вот таких работничков. То, что это засада, подтвердили шаги ещё двух человек, осторожно подкрадывавшихся сзади.

— Хочешь помочь? — спокойно спросила Таиса. Разбойник, ожидавший чего угодно: визга, криков о помощи, мольб о пощаде, немного растерялся. А девушка протянула ему сумку, подняв её обеими руками повыше. Грабитель так за неё и ухватился — тоже обеими руками. А девушка резко развела свои освободившиеся руки, вминая кадыки двух его товарищей, стоявших по бокам. Те, что подходили сзади, этого не увидели, но по тому, что девушка не оказывает сопротивления, решили, что она так напугана, что даже кричать не может.

— Хватай девку и тащи к Хрипатому, позабавимся, потом пером по горлу и в канаву, кто её искать-то будет, а то крик поднимет, что ограбили и чести лишили, а нам такие слухи ни к чему, — грубым, хриплым голосом --">