Константин Владимирович Колчигин - Земля Ольховского. Возвращение. Книга третья

радостях же, Николай Александрович! — засмеялся Огнев. — Испереживались так — не поверите даже… Три раза под парусом искать ходили… Раз даже километров за триста упороли, а залива того так и не нашли!

Мужики продолжали тесниться вокруг и снова заговорили все разом, Володя, тот вовсе чуть не бросился мне на шею — благо не подступился — сквозь наших здоровяков было никак не протолкнуться. Потом я увидел Наташу, стоявшую позади всех, и её спокойную отчуждённую улыбку. На ней была голубая юбка, рубашка в тон и всё те же высокие сапожки, сшитые всем нашим коллективом. Роскошные рыжеватые волосы раздувал лёгкий ветерок — девчонка выглядела, как и прежде, свеженькой и ухоженной, просто смотрела на меня теперь уже совсем не так — холодно и равнодушно… Мне подумалось в это мгновение, что большинству мужчин очень непросто было бы вынести такую метаморфозу, когда горячая страстная любовь спустя считанные часы превращается в полное равнодушие — даже у меня, человека, прошедшего через все ужасы жизни, знавшего самые подлые предательства, и готового, кажется, уже ко всему в этом мире, словно у мальчишки заныло сердце…

Всей гурьбой мы прошли к «Дредноуту», стоявшему на мелководье, поднялись по сходням и буквально ввалились в «кубрик», где теперь стало тесновато: всюду были расставлены небольшие пластиковые мешки и грубо сделанные корзины из сухого тростника — пока ещё пустые, но, как я сразу подумал, должны были в скором времени наполниться свежими овощами (для дальней дороги). Ногой придвинув к столу скамейку, я присел и глянул на своих подчинённых, всё ещё толпившихся у входа.

— Садитесь же! — с усталой улыбкой кивнул я на скамейки вокруг стола. — Устроим внеплановое собрание! Расскажите, что тут у вас твориться без хорошего присмотра.

— Да всё вроде бы нормально, Николай Александрович! — чуть виновато проговорил мой заместитель, садясь напротив. — Мужики, как видите, все здоровы, а красавица ваша, даже ещё больше похорошела…

— Признавайся сразу: балласта много набрал? — строго спросил я, оглядывая повсюду лежащие пластиковые мешки.

— Да с тем, что было всего лишь тонн семь с небольшим наберётся… — ещё более виновато ответил Огнев. — Такой-то запас ведь не может быть в тягость…

— Ладно… — дипломатично проговорил я, решив не высказываться на эту тему, и, найдя глазами Володю, попросил его сходить к моторке за цифровой фотокамерой, а потом вновь обратился к своему заместителю. — Как с припасами?

— Продуктов ещё изрядно! — широко улыбнулся Огнев, очень довольный, что вопрос о семи с лишним тоннах золота с повестки собрания, похоже, снят. — Тут у нас Наталья Андреевна командовала… Так мы всё больше овощами и мясом-рыбой питались. По пирогам вашим вот только сильно затосковали.

— Будут сегодня пироги! — отозвался я и, опять оглядев всех своих людей, добавил. — Мне много пострелять пришлось… Как с патронами?

— Десятка по три на ствол, я думаю, наберётся! — сразу ответил мой заместитель. — Старались — экономили…

— Добро! — устало проговорил я (сумасшедший день и бессонница накануне давали о себе знать). — Завтра собираем урожай — тару, как я вижу, для него успели подготовить… Послезавтра снимаемся ещё до обеда и в обратный путь! Через две недели мы должны быть на борту «Странника», а ещё через неделю, я полагаю, вы все увидите свои семьи.

Лица мужиков тут же посветлели, и они заулыбались, пожалуй, ещё более радостно, чем несколько минут назад на берегу: похоже, что им изрядно надоел чужой мир, и они сильно заскучали (что было вполне естественно после года разлуки) по близким людям. Вернулся Володя, и по его озадаченному лицу я понял, что он успел по дороге просмотреть немногочисленные снимки. Первым камеру взял мой заместитель, разглядывая пейзаж чужого мира и его монстров (на обратном пути в пещере я успел сделать снимок шестилапых созданий, грызущих остатки туши своего собрата более крупной разновидности, перед тем, как начать пальбу) только качал головой, а затем передал фотоаппарат Наташе, которая с неменьшим вниманием долго рассматривала снимки. Когда камера перешла в руки доктора, Огнев, задумчиво поглаживая бороду (это у него уже вошло в привычку, и мне, пожалуй, стоило подумать над тем, чтобы разрешить им всем носить бороды и на борту яхты), обратился ко мне:

— Вот бы нам где побывать-то, Николай Александрович! Лучшей цели для следующей --">