Андрей Гребенщиков - Обитель снов

оценить ее НЗ, как фонарик, видимо посчитав свою миссию законченной, погас окончательно.

Факел поджигали в полной темноте. Очень торопливо, почти суетливо, словно боясь захлебнуться в нахлынувшей беспросветной темени. Резкие вспышки зажигалки, хаотичные искры, робкий, трепещущий при полном отсутствии ветра огонек – тьма смеялась над неуклюжими людьми и была посрамлена, когда с громким шипением родился настоящий огонь: он закружил в странном танце с тенями, немилосердно впечатывая их в стены и потолок, заставляя искривляться и дрожать в припадке боли и сладостной, запретной страсти. Ни один, даже самый яркий и мощный, фонарь не мог бы сравниться с ним: рукотворное солнце, упрятанное в футляр из стекла и пластика, неизменно проиграет дикой, неукротимой звезде, живущей на кончике самой обыкновенной деревянной палки. Огонь придал путницам уверенности, изгнал страх, наделил силами. Ничто больше не давило, не толкало с неизъяснимой яростью в спину, заставляя ускорять шаг. Их путеводное светило владело великим таинством, недоступным ни одному фонарю: оно сжигало мглу повсеместно – спереди, сзади, сбоку, со всех сторон – и у тьмы не оставалось шанса подкрасться к людям с тыла. Кокон из света, непробиваемая защита от прихвостней теней и мрака.

Приободренная маленькой победой, троица немедленно продолжила прерванный путь. Факел от законной владелицы перекочевал к высокой девушке, возглавляющей отряд.

Дорога не оказалась ни долгой, ни трудной: когда на твоей стороне свет – идти легко и приятно. Уже через несколько минут огненосная предводительница замерла возле ничем не примечательной плиты в стене по правую от нее руку. Такие плиты попадались и раньше – по обе стороны туннеля, и эта, на первый взгляд, ничем не отличалась от других.

– Ольга, что случилось?

Вопрос не нашел ответа. Девушка напряженно водила факелом возле заинтересовавшей ее стены, пытаясь обнаружить известные лишь ей знаки. Возле одной из граней плиты предводительница задержалась особенно надолго – казалось, даже пламя принялось недовольно трепетать и фыркать, призывая настырного человека к действию!

– Готово, – со спокойным, сдержанным удовлетворением девушка по имени Ольга оторвалась от объекта своего пристального внимания. – Мы почти на месте.

Теперь Ольга держала факел таким образом, чтобы четко и ясно видеть лица своих спутниц:

– Девочки, одна просьба. Пару минут поизучайте противоположную стенку. И не вздумаете подсматривать за мной… – предводительница сделала угрожающую мину. – Надо объяснять последствия?

Девочки последствий не представляли, однако дружно замотали головами, бессловесно принимая правила игры.

– Молодцы, девоньки. А теперь – кругом! И без команды не… Ну, вы поняли.

Ожидание не затянулось. Не прошло и минуты, как Ольга позвала спутниц:

– Хорош крыс считать, давайте за мной!

Девушки с готовностью обернулись и… не смогли выполнить команду. Следовать было не за кем – Ольга исчезла. Только что шуршала и гремела за их спинами чем-то железным, и вдруг все звуки застыли, обернулись полнейшей тишиной. И темнотой – не стало факела, не стало и света.

– Мамочки! – одними губами прошептала одна из девушек.

– Ольга! Оля, где ты? – позвала другая и, к своему ужасу, почувствовала прикосновение. Кто-то или что-то осторожно задело ее руку, легко скользнуло по вмиг покрывшейся по́том спине. Она хотела сдержаться, задавить нарождающийся крик и не смогла. Истошный крик зазвенел в тишине, секунду назад казавшейся абсолютной и нерушимой, отчаянный вопль ужаса, многократно отразившись от стен, пола и потолка, эхом покатился во все стороны, сотрясая недвижимый воздух ударными волнами.

– Сдурела?! – Голова предводительницы в абрисе колышущегося света показалась из-за плиты. – Орешь, будто голой жопой на игложабу села!

– Ты-ы-ы! – обрадовано, но до конца еще не веря в избавление от страхов, протянули обе спасенные. – Ты!

– Я-я! – вяло передразнила командирша, у которой до сих пор звенело в ушах. – Кое-кому надо работать аварийной сиреной – такой талант пропадает! Эй, голосистая, – Ольга теперь обращалась к шумной девчушке. – Ты вволю наоралась? До Ясеневки докричалась?

Та собиралась сказать что-нибудь в свою защиту, когда вновь ощутила прикосновение. При свете, пусть рассеянном и крайне слабом, она заметила, что так напугало ее: всего лишь рука подруги, которая пыталась нащупать хоть какую-то --">