друг… – снова повторил раненый и, указав глазами на нагрудную сумку, добавил: – Возьмите здесь и спрячьте…

Затем он снова ненадолго потерял сознание, а Лейла, повозившись с замком, сумела наконец его расстегнуть и вытащила неизвестный предмет размером с портсигар.

– Положи на место, – свистящим шепотом приказал Майбо. – Полиция разберется, что это за штуковина…

– А может, полиции не нужно знать, что это такое? – неожиданно для себя высказала Лейла крамольную мысль.

– Да ты что такое говоришь, дура?! – начал сердиться Майбо.

Ему показалось удивительно глупым, что они сидят перед умирающим чужаком в одном нижнем белье, а Лейла еще несет какую-то чушь. Видя, что в глазах жены загораются упрямые огоньки, Майбо сменил тактику.

– Ну послушай, Лил, – начал он вкрадчиво. – Ну кто он для нас? Стоит ли портить себе жизнь из-за этого мертвеца? Ты же знаешь, что полиция запрещает якшаться с ними, а ты хочешь спрятать эту хреновину… Ну зачем нам это?

– Не знаю, – призналась Лейла. – Но я ему верю. Человек не станет врать перед смертью.

– Он не человек, Лил.

– Кто бы ни был, но врать перед смертью никто не будет.

Налетевший ветер хлопнул ставней. Майбо вздрогнул. Видимо, потревоженный тем же резким звуком, раненый снова открыл глаза. Было видно, что он собрал последние силы, чтобы сказать что-то важное.

– Возьми и спрячь… Это важно для вас… За ним придут другие – отдадите им… Это важно для вас… Иначе вам всем грозит… опасность…

Все это несчастный проговорил довольно четко, но такое усилие стоило ему жизни. Раненый вытянулся как струна, и его глаза уставились в потолок. Поначалу они еще блестели и отражали светильник в прихожей, а затем стали тускнеть и погасли совсем, когда жизнь окончательно покинула это тело.

– Умер… – произнесла Лейла.

– Да, – кивнул Майбо, размышляя, можно ли уже идти звонить в полицейский участок, или Лейла потребует подождать еще немного.

– Ну вот, теперь можешь идти звонить, – сказала она, разрешая сомнения мужа.

– Ага, – поспешно согласился тот.

2

Полицейские приехали к десяти часам утра.

Их тяжелый вездеход остановился у ворот дома и, изрыгнув в небо фиолетовый дым, заглушил мотор.

Майбо выскочил навстречу грозным гостям и заискивающе заулыбался, едва первый из них выбрался из кабины.

Покачавшись на стальной гусенице, полицейский посмотрел по сторонам, затем спрыгнул на подмороженную землю и с удивлением уставился на Майбо, словно вовсе не ожидал увидеть здесь живое существо.

– Небось река уже встала? – спросил Майбо, все так же кланяясь и презирая себя за этот трусливо дрожащий голосок.

– С чего ты взял? – словно нехотя спросил полицейский.

Вслед за ним на землю спрыгнули еще пятеро. Трое из них оказались на другой стороне вездехода и недолго думая стали мочиться на стылую землю, паря, словно горный гейзер.

«Хоть бы попросились в туалет, свиньи», – подумал Майбо, а вслух произнес:

– Дак вон на гусеницах ледок битый – тонкий, прозрачный. Стало быть, речка встала.

– А ты кто такой? – спросил один из полицейских, с серебряными погонами профитцера и пышными седыми усами.

– Я хозяин дома – Майбо Розенфельд.

– Розенфельд? Это что за фамилия такая? Ты кто, лотаргеец?..

– Да ну что вы, ваша честь! – не на шутку перепугался Майбо. – Какой же я лотаргеец? Я такой же маливан, как и вы.

– Маливан, говоришь? – продолжал наседать профитцер. – А почему на тебя донесли, если ты маливан?

– На меня никто не доносил, ваша честь, это я сам позвонил…

– Сам позвонил?

– Да точно, сам, – сказал вышедший из-за машины высокий человек с погонами гроссфитцера. Он отливал дольше всех и поэтому присоединился к остальным с небольшим опозданием.

– Прошу вас к моему дому, – не своим голосом проблеял Майбо и склонился в низком поклоне перед самым старшим.

– Ладно, разогнись. Мы же народная полиция – окружные шерифы, пришли тебя защищать.

– Да, ваша честь. Спасибо, ваша честь, – бормотал Майбо, продолжая кланяться и неловко – задом распахивая перед полицейскими ворота.

Войдя во двор, бригада полицейских сразу же разбежалась по всем его закуткам, держа наготове армейские пистолеты и имея в запасе тяжелые дробовики. Выезжая на такие операции, полицейские вооружались особенно хорошо.

– Прошу прощения, ваша честь, он в доме – в прихожей лежит, – с глупой улыбкой сообщил Майбо. Ему не нравилось, что --">