Александр Валентинович Тестов , Дмитрий Даль - Проверка на прочность

шесть рук устремились к еде. Старик степенно черпал кашу да следил, чтоб у кого ложка не мелькала быстрее прочих. Торопливость в еде в роду Волковых приравнивалась к жадности, а за это тут же можно было схлопотать по лбу. Ели молча. Парням не терпелось поскорее покончить с трапезой и вновь услышать сказки деда Артая. А тот лукаво поглядывал на волковскую поросль да ухмылялся в усы — растут, пострелята.

Наконец, ложки, начисто облизанные, были спрятаны, и по кругу пошла большая фляга с травяным духмяным квасом.

— Фу, — старик отер пот со лба, — так на чем это я остановился?

— На оборотнях… — подсказал одноухий Хвал.

— Да… так вот, стало быть. В нашем роде исстари, много-много веков тому…

— Еще до прихода руссов?

— Ну, Всеволод, дождешься ты у меня, — пригрозил старик отроку за его скорый язык, — до руссов еще далече было… У нашего рода — волк священный зверь. Бережет он наш род и силу дает. Потому как бог наш, Роднават, и есть волк!

— Деда Артай, а Перун, Велес? — осмелился спросить Остей, самый младший из всех.

— То тоже верные боги, — ответил старик, — только после они были. Когда роды наши с руссами накрепко породнились…

Парни понимающе закачали головами. Оно как иначе. Перун седоусый — великий воин. А еще Сварог…

— У рода медведя лесного воины оборачивались в медведя, и так каждый род у своего хозяина-покровителя силу брал. Но давно это было. Ноне не всякий воин силу свою разумеет, а которому и дадена богами та сила, то управиться с ней не может. Еще мой дед говорил, что он сам мог волком обернуться, когда пожелает. А ноне… — Артай махнул рукой.

— И ты не можешь? — вопросил Всеволод.

— Не могу, — пожал плечами старик. — Не каждому дана сила зверя. Потому быть берсеркером — почетно.

Парни, услыхав новое словечко, вытянули шеи вперед.

— Так руссы прозвали наших лесных воинов. Как обернутся они волком, медведем или туром, так нет с ними сладу. Огонь их не жжет, железо не рубит — вот как!

— И что, убить его не можно?

— Отчего… — Дед отпил квасу. — Всякое живое существо жизни лишить возможно. На то способов и уловок разных не счесть. Только воина-оборотня… берсеркера стало быть, убить непросто.

— Хочу быть берсеркером! — вскочил Остей и принялся скакать возле костра. — Вот я вам, вороги!

Парни дружно хохотнули и тут же поддержали забаву.

— Я вот тебе сейчас задам… Берсеркер сопливый!

— Я тоже буду воином волков! Ау-ууу.

— Ату их!

— Воины вперед! Волки!

— Перун с нами!

Моментально были расхватаны все мало-мальски пригодные сучки и палки, и вокруг стоянки пошла потеха.

— Руби его!

— Слева заходи! Ай…

— Не уйдешь…

— Я — оборотень! Я — волк!

— Ау-ууу…

Дед Артай расплылся в улыбке.

— Вот вертихвосты… ну-ну…

Он пристально следил за их забавой, оценивая каждого в отдельности. Многолетний опыт родового пестуна подсказывал ему практически безошибочно, из кого выйдет толк на ратном поле, кому дорога в мастеровые, а кому суждено перебирать бумажки в казенных домах. Но чем мог гордиться и пестун, и весь род Волковых, последних в их роду не было. Почитай вся молодежь попадала исключительно в княжеские дружины. Волковых знали!

— Эх, волчата… — Артай последнюю минуту все больше наблюдал за Всеволодом и все больше качал головой, — один супротив всех пошел… ох, не будет с парня толку. Задирист больно…

Глава первая Диверсия

Службу дозорную надлежит нести со всякой тщательностью и предосторожностью, дабы ворог оттай не проник в стан ваш…

Из наставлений по воинской службе

Страшный взрыв потряс ночную тишину, раскинувшуюся над Ельницкими верфями, и к черному небу взметнулись клубы огня, а затем и дыма. Протяжно взвыли сирены тревоги, вспыхнули прожекторы, залившие ярким светом территорию верфей, загудели открывающиеся ворота ангаров. По территории забегали рабочие люди, служащие верфей и сторожа.^[2] Все устремились к горевшим докам, где на стапелях стоял недостроенный броненосец «Яробой». Противопожарные самоходы, отбивая тревожный набат, рванули к полыхающим докам. Друг за другом последовали еще три взрыва меньшей мощности, добавляя еще больше суматохи и неразберихи.

Центральный пост сторожи немедленно отправил радиотелеграмму о происшествии в столицу, в Воинский приказ.

Разбуженный тревожным --">