Адриан Чайковски - Чернь и золото

ты поскорей! — рявкнул Тизамон, доставая из сундука другую стрелу.

— Сначала надо набрать высоту. — Тизамон все равно не поймет, но что делать. Ортоптер понемногу шел вверх. Все прочие миннские машины так и остались на поле, и Стенвольд не хотел даже думать о том, что творится сейчас в городе. Он педалировал и рулил, глядя на несущийся следом осиный рой. Тизамон с луком высунулся как можно дальше, придерживаясь только одним коленом и локтем.

Ну, хватит, пожалуй. Стенвольд прервал подъем, но плохо рассчитал угол и полетел прямо над бушующим городом. Десяток осоидов промчались внизу, не обратив внимания на крылатый транспорт, но Стенвольд смотрел не на них.

— Молот и клещи! Ты погляди только!

В воздухе, точно повешенный, болтался черный с золотом геликоптер, уродливая металлическая коробка с тремя крутящимися винтами. Из его брюха что-то сыпалось вниз — Стенвольд подумал сначала, что камни, но потом разглядел взрывы и решил, что это гранаты, начиненные порохом.

«Куда ж ты прешь-то?» — сказал он себе, уводя свой деревянный кораблик вбок, за пределы города. В его родном Коллегиуме такой ортоптер наверняка сочли бы примитивным, но ему сейчас и не требовалось ничего сложного — лишь бы уйти от осоидов. Преследователи в самом деле отставали один за другим, и Тизамон отложил лук.

Осоидского геликоптера тоже устыдился бы всякий уважающий себя инженер — тем не менее он как-то держался в воздухе, и всего пять лет назад ничего подобного у осоидов еще не было.

— Мариус, — позвал Стенвольд, не решаясь оторвать взгляд от приборов. — Мариус, скажи что-нибудь.

— Он просит его извинить, — отозвалась женщина.

Стенвольд заключил из этого, что для разговоров Мариус слишком слаб, но еще способен передавать ей свои мысли.

— Надо рассказать обо всем Сарну, — сказал механик. — Предупредить твой город.

— Он говорит, что нас там считают предателями, — бесстрастно ответила женщина. — Говорит, что возвращаться туда нельзя.

Внизу проплывали пригородные поля и деревни.

— Он ушел для того лишь, чтобы послужить своему народу, — настаивал Стенвольд. — Он видел угрозу там, где другие не замечали. Ты сама это знаешь и должна сказать им.

— Нам нельзя возвращаться, — повторила она, и он понял, что теперь она говорит от своего имени. — Мы нарушили узы верности, и путь назад нам заказан.

— Но ведь Сарн не такой, как другие муравьиные города. Там многое изменилось. Даже мои сородичи заседают у них в совете.

Позади настало молчание. Стенвольд предположил, что Мариус уже умер, и чуть не заплакал. Женщина крепко, по-солдатски взяла его за плечо.

— Он говорит, что ты должен сделать все от тебя зависящее, — сказала она с интонацией Мариуса. — Он сожалеет, что все кончилось так, что Атриссы и Нерона с нами не было, но не жалеет, что покинул родной город вместе с тобой, и рад, что умирает в такой славной компании.

— Скажи ему… — начал Стенвольд, вытирая глаза, но рука женщины дрогнула у него на плече, и он понял, что Мариуса больше нет с ними. У него вырвался долгий прерывистый вздох.

— Говори не говори, все равно никто не послушает, — сказал Тизамон. — Мы пытались предупредить твоих в Геллероне, что осоиды идут, а что из этого вышло? Они заявили, что Геллерон нужен всем, что осоиды покупают у них оружие, как и все остальные. Думают, что Империя ничем не отличается от муравьиного города-государства.

— А если твоим сказать? — без особой надежды предложил Стенвольд.

— Да им все едино. Они с тысячелетней давности ссорами еще не покончили, куда им до новых. — В голосе друга, к удивлению Стенвольда, слышалась такая же безнадежность. Тизамон то втягивал, то вновь выпускал свой стальной коготь, но угрозы в этом не было — он всего лишь искал утешения.

— Но мы видели их карту, — прошептал Стенвольд. Единственный взгляд на нее оставил в нем тяжелое впечатление. Страны, о которых он и не слыхивал, сливались на ней с родными Нижними Землями, и все было исчерчено стрелами наступающих войск. Осоиды не остановятся, пока не дойдут до конца известного им мира.

— Всем все равно, — с несвойственной ему рассудительностью повторил Тизамон. — Что такое, собственно, Нижние Земли? Полдюжины феодальных городов-государств. Большинство их населения мыслит, как в стародавние времена, когда все было по-другому, и только немногие, вроде тебя, ищут в происходящем какой-то смысл. Осоиды едины, а мы --">