Юрий Викторович Стукалин , Михаил Юрьевич Парфенов - Звездный штурмовик Ил-XXII. Со Второй Мировой - на Первую Звездную

военную темно-синюю форму, либо в аквамариновые комбинезоны. Только мы двое отличались ото всех облачением, да и ошарашенный взгляд бедняги говорил сам за себя. Стоявшая рядом с парнем девушка-азиатка помогала ему одеться.

Я на секунду задержался, и белобрысый заметил меня. Наши взгляды встретились. Блондин глянул на мое серое одеяние, затем на свое, а потом вопросительно указал пальцем на открытый контейнер. Я кивнул.

— Поспешите! — крикнул девушке Левин и подтолкнул меня в спину: — Пожалуйста, Кузнецов, поторопитесь!

Услышав свою фамилию, я замешкался, но армейская выучка взяла верх. Сейчас было не самое удобное время задавать вопросы. Мы побежали дальше.

При первой же возможности нужно будет обязательно переговорить с этим парнем. Он наверняка…

Отзвук далекого, но очень мощного взрыва эхом пронесся по помещению, свет мигнул, пол под ногами качнулся, с потолка посыпались хлопья штукатурки. Айра припустил вперед со всех ног, я последовал его примеру. Неужели фрицы и сюда добрались?!

Большая толпа сотрудников и солдат молчаливо поджидала отставших у стены лаборатории, на которой было выведено «SQ-4».

«Уж лучше бы народ сразу у дверей каких-нибудь собрали, — подумал я. — Только время теряют».

Чернокожий призвал всех к вниманию и громко заговорил:

— Двигаемся по маршруту Б-17. Маршрут секретный, но теперь открыт у вас в автоматическом режиме — это поможет сориентироваться в случае чего.

Несколько человек инстинктивно посмотрели на небольшие тонкие пластины на манжетах своих комбинезонов. На серебристом фоне пластин вспыхнули яркие картинки, однако я не смог разобрать, что за изображение появилось на них. Невольно покосился на манжеты своего комбинезона, но на них ничего не было.

Негр тем временем продолжал:

— Лаборантам держаться друг за другом, не отставать. Ждать никого не будем. Гвардейцы будут прикрывать вас сзади и спереди. Всем ясно?

Люди в толпе закивали.

— В секторе 41-38-Би-Эс погружаемся на катера…

Хорошенькая перспектива! Меня все еще мутило, и перспектива плыть куда-то на катерах совсем не прельщала.

— Эй, товарищ! — послышался за спиной тихий шепот.

Я обернулся. Светловолосый парень, который минуту назад у открытого контейнера натягивал серый комбинезон, наклонился ко мне. Он часто моргал выпученными глазами, то и дело растерянно озираясь по сторонам. Вид у него был совсем затравленный.

— Куда мы попали, товарищ? — сбивчиво запричитал он.

— Не знаю, — тихо ответил я.

— Чертовщина какая-то, — блондин еще сильнее вытаращил глаза, одновременно сжимая пальцами виски. — Думал, мне конец. Как выжил, не понимаю! — Он судорожно вцепился мне в плечо: — Мы в плену?

— Непохоже. Вроде как у своих.

— Да как у своих? — не унимался светловолосый. — Говорят-то по-нашему, но этот молодой, что тебя вел, — точно еврей, а этот… — он глазами указал на чернокожего офицера. — Где ты видел, чтобы у нас ниггеры черножопые командовали?

— У нас-то, конечно, нет, а вот у американцев…

— Так я и говорю, что в плену мы.

— Они же союзники? — удивился я, и в этот момент оглушительный взрыв снова сотряс лабораторию. Взрыв был такой мощный, что толпа в испуге шарахнулась в разные стороны. Стоявшего впереди Айру Хоскиса отбросило на меня, и я споткнулся о чью-то ногу, не удержался, упал на колени, успев выставить ладони перед собой. Айра тут же помог мне подняться, сказав что-то на иностранном языке. Его слов я не понял, но зато хорошо разобрал вопли белобрысого. Часто доводилось слышать подобную ругань во время воздушных боев. Так матерились немецкие летчики!

Заметив, что я снова не понимаю его, Айра заглянул мне в ухо, поспешно потянулся к нему рукой и пальцем надавил внутрь слухового прохода.

— Простите, впопыхах плохо закрепил, — извиняющимся тоном проговорил он по-русски.

— Какое же дерьмо! — тоже по-русски воскликнул блондин, но для меня уже многое становилось ясным. Вспомнил, как Айра у контейнера вставил мне в ухо какой-то маленький прибор, после чего все вокруг заговорили на родном языке. А сейчас, при падении, чудесный аппарат, видимо, чуть отошел.

Страшная догадка вдруг осенила меня.

— Как тебя зовут? — обратился я к белобрысому.

— Обер-лейтенант Вольфганг Шульц, — как на плацу отрапортовал блондин. — Восьмой авиакорпус четвертого воздушного флота.

Немчура до сих еще ничего не --">