Андрей Круз , Мария Круз - На пороге Тьмы

но вот сегодня так не хотелось на мокрень и холод, что я этим одеванием время оттягивал.

Налево или направо? Собственно говоря, никакой разницы я не видел, но справа небо было яснее и светлее, а слева – совсем темное, как свинец, и висело низко-низко. Отчего вероятность вымокнуть была куда выше, если немного подумать. Я и подумал. И пошел направо.

Грязи не было, лесная почва – песчаная, да и просека травой заросла. Ее мокрые стебли хлестали по сапогам и полам дождевика, липли к ним, но идти было легко. Даже ветер был в спину, и дождь на лицо не попадал.

Затем я понемногу начал про себя напевать «Прощание славянки», стараясь идти в ногу с ритмом марша, и постепенно втянулся. Шагал широко, размеренно, время от времени задавая себе счет. Старался еще и дышать в такт шагам – вроде как спортивная ходьба. И успокаивает. И помогает поменьше думать, потому что думать плодотворно не получается. Фактов у меня мало, понимаете. Есть всего один, зато размером с весь этот мир: я оказался непонятно где. И непонятно как. Я живой, судя по внешним признакам, я здоров, со мной ничего не случилось, но я ничего не понимаю. И если начинаю анализировать ситуацию, то прихожу к простому выводу, что анализировать нечего. И вообще невозможно. Поэтому – раз, раз, раз-два-три, шире шаг! Р-раз, р-раз, раз-два-три!

«На месте! Стой!» – так я скомандовал себе, когда отмахал не меньше пяти километров, если верить наручным часам, знанию средней скорости пешего марша и исходить из того, что я и вправду шел, а не лежал в коме где-нибудь в Склифе, куда меня привезли… после удара током, например. Я же как раз к кабелям лезть собирался. Полез, например, а оно меня и… стукнуло, в общем. Ударило.

Остановился же я потому, что просека вывела на дорогу. Дорога – сказано сильно в данном случае, это было скорее «направлением», разбитым проселком, не знакомым с таким явлением, как асфальтовое покрытие, но зато явно не чуравшимся автомобильных колес. И вывод такой я сделал из того, что следы покрышек, отпечатанные на мокрой земле, спутать с чем-то очень сложно. Разве лишь предположить, что проползла змея с протектором. Прокатилась.

– Это радует…– пробормотал я, присаживаясь на корточки и разглядывая след. – И куда же ты проехал? И откуда? В смысле идти-то мне куда?

Понять по следам, куда ехала неизвестная машина, понять не удалось, следопыт из меня так себе. Хреновый следопыт, чего уж скрывать. Единственное, что этому следопыту удалось установить, – что машина здесь проехала не одна, были и другие следы, просто уже расплывшиеся.

– Тогда опять направо, – сказал я сам себе, – потому что «не ходи налево».

Обосновал вроде как. Объяснил. Да и небо опять же было справа посветлее, отчего внутренний голос советовал туда и идти. Поскольку других советчиков у меня не было, послушался этого самого внутреннего голоса.

Раз, раз, раз-два-три, раз, раз, раз-два-три… Идти даже легче стало, под ногами по-прежнему почти чистый песок, так еще и трава расступилась. Наезженное место, – видать, катаются тут колхозники какие-то. Откуда и куда еще может вести проселок?

Прошел еще километров десять, устал. Все же отвык я от таких марш-бросков, давно не ходил подолгу. Спортзалом вроде не манкировал, ворочал железки всякие и мешок колотил, но вот ногами далеко ходить отвык, да еще и в ресапах. Хорошо, что носки толстые, – была ведь идея просто так сапоги натянуть да и выбежать. Теперь бы все в кровь уже стер, маялся бы и страдал.

Хотелось устроить себе привал, но окружающая действительность мало к тому располагала, потому что все промокло как губка в тазу с водой. Справа – поле, травой заросшее, слева – лес, хвойный, ветки высоко, под деревьями тоже от дождя не скроешься. Надо бы хоть какое-то укрытие найти, там и посидеть минут пятнадцать, отдохнуть. Хоть и в дождевике, но как-то…

Еще через километр, к ликованию своему, наткнулся на какой-то непонятный домик с выбитыми окнами, осыпающейся с серой деревянной дранки штукатуркой и остатками шифера на крыше. Вбежал в него, радостный, словно и вправду что-то хорошее случилось и я не неизвестно где, а уже почти что дома. Но таков человек – умеет не только большому радоваться, но и малому. И я – не исключение.

В многочисленные дыры крыши лила вода, но нашлись, к удивлению моему, и сухие места. Доски пола кто-то явно упер, не сами развалились, но фундамент никуда не делся и при этом делил помещение пополам: наверное, в свое время в середине на него что-то --">