Александр Колокольников - «Древоходец». Приблудный ученик. Книга первая

дойти от дома, до городка в любую погоду.

Константин на всю жизнь запомни разговор с одной девочкой из Каменки. Однажды хвастаясь, та заявила: «Мы богатые! У нас есть корова и телефон!».

В тот раз Костик ей гордо ответил, что у бабушки тоже есть телефон, а затем добавил, прямо по Михалкову: «А ещё водопровод! Вот!». После чего девочка пристыженно замолчал, видимо поражённая величием бытового благополучия его бабушки. Костя ещё не сказал ей про подведённую к дому канализацию, но не потому, что пожалел полностью разрушать самомнение обладательницы коровы и телефона, а просто упоминание о канализации, при общении с дамой, ему показалось неприличным.

Действительно, похвастаться наличием в доме водопровода, не говоря уже о канализации, в деревне могли единицы.

Строение, в котором ранее находилось правление колхоза «Победа», а позже проживали бабушка с дедом, к благам цивилизации были подключены только благодаря одному оборотистому председателю. Под его руководством в какой-то период, колхоз «Победа» выбился на областном уровне в передовики, кажется, по удоям.

Колхоз решили сделать показательным – «маяком» для остальных хозяйств области и на его примере проводить обучение успешным методам работы.

На этой волне к зданию правления подвели водопровод с канализацией: негоже участникам слётов по обучению новым технологиям выдойки коров бегать справлять нужду на улицу. По ходу, без лишнего шума, председатель подвёл трубы, и к своему дому.

Со временем, в период реорганизации и укрупнения, колхоз «Победа» был объединён с несколькими другими хозяйствами и стал совхозом. Центральная усадьба новоявленного совхоза оказалась в другом поселении, а бывшее здание правление колхоза «Победа» перешло на баланс города Каменска.

Когда Евгению Петровну – бабушку Костика, назначили директором одной из школ Каменска, городская администрация предложила ей для проживания этот освободившийся дом, куда они со своим мужем – Фёдором Тихоновичем, а для Кости – дедом Фёдором со временем и переехали на постоянное проживание.

Но в бывшее здание правления колхоза заселили не только одну их семью. Изначально, ещё до Революции, дом строился из расчёта на проживание двух семей – семьи самого Сечкина и семьи его старшего сына.

Вход с улицы был общий, за ним шёл коридор, по которому можно было пройти дом насквозь и выйти на приусадебный участок.

Коридор был достаточно широкий, около четырёх метров. В его середине, напротив друг друга располагались две двери. Одна, слева по ходу с улицы, вела в часть дома, где раньше проживали старшие Сечкины, за дверью же справа находились комнаты, которые занимала семья его сына. И там и там было по две комнаты, разделённые печкой, а ещё отдельная кухня. По площади левая часть, старших Сечкиных, имела метров семьдесят, у младших немного меньше, метров, наверное, шестьдесят.

Конечно, внутри дом в своё время был перестроен под нужды правления, но перед заселением новых жильцов, старая, изначальная планировка была восстановлена и даже печки на кухне сложили заново.

Их соседями, через коридор, занявшими меньшую часть дома, была семья также из двух человек.

Муж – Николай Григорьевич Валов и его жена Клавдия. Отчества её Костик не помнил, для него она всегда была просто тётя Клава. Николая Григорьевича в детстве он тоже называл просто – дядя Коля, но с возрастом, где-то после 16-17 лет перешёл на уважительное, по отчеству – Григорьевич, или упрощённо – Григорич.

Григорич родился и вырос в этой деревне. После школы поступил в машиностроительный техникум, где и познакомился с Клавдией, своей будущей женой. Из техникума, с началом войны, его призвали в армию. Отучившись два месяца на курсах связистов, попал на фронт.

Вернулся с войны в 1944 году, комиссованный по ранению. Из-за ранения сильно прихрамывал при ходьбе, за что «сердобольные» односельчане наградили его прозвищем – «Колька Шлёп Нога».

Клавдия его с фронта дождалась. Они поженились, воспитали двух сыновей. Сыновья выросли и уехали. Один устроился в Ростовской области, другой где-то на Урале.

После войны Григорич работал в какой-то «Спецсвязи».

Что это за «Спецсвязь» такая, Костик не знал, а когда об этом спрашивал, то Григорич отмахивался, или говорил, что это страшно секретная работа, и он не имеет права разглашать.

Пункт этой спецсвязи находился на окраине Каменска в отдельном строении, огороженном высоким забором с колючей --">