Александр Васильевич Кормильцев - Постигая прошлое

Продолжая чертыхаться, кинулся к темнеющему в десятке метров урезу воды. На берегу рухнул прямо на колени, втыкая обожженную конечность в ледяную жижу. Благо глубина позволяла погрузить не только руку, но и самому занырнуть. Замер в таком положении на пару минут, пока руку не заломило от холода. Хорошо!

Не сразу понял, что спину тоже припекло, но несравнимо слабее, чем ладонь и предплечье. Тем более, тело до сих пор было защищено курткой из толстой кожи, что вместе с арбалетом досталась от погибшего паренька.

При ближайшем осмотре, ожоги оказались не такими серьезными, как казалось на первый взгляд. Вода смыла сажу, а под ней лишь несколько покрасневших участков кожи, да пару волдырей. Пустяки. Правда болели эти пустяки жутко. Но для ожогов это характерно, да ещё и спросонья, получается… Спросонья?!

Вернулся к спешно оставленному импровизированному лежбищу. Куча примятых веток от надерганных по округе кустов, рядом разбросанные дымящиеся остатки кострища.

Прошлым вечером, когда выбрался из реки на этот небольшой пятачок суши, продрог так, что зубы выбивали чечетку. К счастью, на островке, помимо кучи огроменных камней, нашелся на совесть высохший ствол дерева. Частично трухлявый, но разжечь костер хватило.

Кстати, о костре. Особенно удивила та легкость, с которой добыл огонь, ничуть не смутившись отсутствием зажигалки или спичек. Ствол оказался берёзовый, что было несомненным плюсом. Первым делом приготовил трубочку из бересты. Даже сворачивать не пришлось, отслоившийся кусочек скрутился в нужную форму сам собой, когда дерево высыхало. Небольшой пучок высохшей прошлогодней травы, удачно подвернувшийся под руку — пойдет на трут. Для верности, полученным от Тимофея ножом споро настругал, даже не настругал, а нашелушил тончайшей стружки, ссыпал их в трубку, вместе с травой. Уложил все это на плоский камень, сверху навалил ещё бересты и тонких щепок. При этом все манипуляции производил в неясном свете местных ночных светил и тоже не ощутил особых проблем.

Дальше дело техники. В качестве кресала выступил всё тот же нож, на роль кремня выбрал средних размеров камень. Пару минут высекания искры в сторону упакованного в берестяную трубку трута. Потом раздувание начавшей тлеть травы (видимо, не такой уж она и сухой оказалась). И счастливый взгляд от созерцания созданного с помощью первобытных технологий огонька, весело побежавшего по приготовленной бересте и щепкам.

Оказывается, в прошлом, которого не помню, успел нахвататься полезных выживальщических навыков.

Когда костер разгорелся как следует, ещё и приличных размеров бревнышко положил сверху, да лежак устроил рядышком, чтобы ночью не замёрзнуть.

Видимо, пока спал, придвинулся излишне близко к огню. Потому и спину подогрело хорошенько. Под утро наверняка ворочался и угодил рукой в костер, ладно хоть он успел к этому времени прогореть, одни угли остались. А во сне все эти ощущения превратились в реалистичные травмы: осколки в спине, рука в пасти чудовища.

Всё-таки сон. Только непонятно, что я в нём увидел, игру воображения или отрывок потерянных воспоминаний из прошлой жизни? Если второе, то получается, в прошлое мира Улья я попал из современного мира Улья. Это объясняет тот факт, что местные не признали меня новичком. Но не объясняет много другого. Как я вообще попал в Улей? Чем там занимался? Что делал до него? Снова вопросы, ответов на которые нет. А если и есть, то они надежно скрыты этой дурацкой амнезией. Хотя, может прошлое мое настолько ужасно, что лучше и не вспоминать.

Знакомое урчание выдернуло из пучины невеселых мыслей.

Одним прыжком оказавшись возле арбалета, начал судорожно натягивать тетиву. Обернулся, уже готовый стрелять, но, увидев подающего голос одержимого, опустил оружие.

До твари было метров пятьдесят. Невеликое расстояние для матерого бегуна, коим оказался вышеупомянутый. Проблемой для него было то, что большую часть этого расстояния пришлось бы преодолевать по воде.

Насколько помню полученную от местных информацию, воду одержимые терпеть не могут. А пловцы из них лишь чуток получше камня, который использовал для добычи огня. Может быть у упырей и волотов дела с этим обстоят чуть лучше, но их здесь пока что не видно. Что не может не радовать.

Зато видно других.