Сергей Трунов - Заэкранье (СИ)

винтовкой наискось. Какую-то бандуру на колесиках волочет. Ба, да это же архаичный "максим"! Пулемет такой.

— Кино что ли снимаете? - участливо интересуется попаданец. .

Моргнуть не успел, как гость бросил громотуху, какие-то коробки, и наставил сорванное из-за спины оружие на него.

Сузившиеся глаза на прокопченом лице цепко обыскали окрестности.

— Ты кто таков?

— Да так, проходил мимо, -иронично жмет плечами парень.

— Беляк? - с удивлением кивок на синию футболку и ядовито-зеленые спортивные треники.

— Да уж скорее русак, - вздыхает наш, щупая редкие волосы на рано обозначившейся лысине. И переводит разговор: — Пивка хлебнешь?

Служивый конвульсивно сглатывает. С любопытством вертит банку, принюхивается, чуток отхлебывает. Потом с видимым сожалением возвращает: — Не браток. Мне нельзя, обопьюсь потом. Мне бы лучше водички сейчас, да некогда - фрицы вот-вот понаедут. Ты лучше помоги-ка "максимку" дотащить.

— Неа, браток, ты уж как-нибудь сам, усмехается тот. А про себя думает: "Ага, нашел лоха! Сам тащи, тебе за это деньги платят".

Мужик зло сплевывает: — Кино, говоришь? Ага, щас немцы приедут, покажут кино, - подхватил оружие и заторопился к противоположенному краю поляны.

Ростик провожает его задумчивым взглядом: "Вроде не фанатик-комиссар... И на фига они, замордованные большевиками, дрались с цивилизованными немцами-освободителями? Сейчас бы жили, как в Европе!"

Осматривается. Кинокамер не заметно, хорошо замаскировали видно. В размякшем сознании шевельнулось тревожное: "А вдруг это никакое не кино, а...", - но он не желает додумывать и отмахивается от неудобных мыслей, как от назойливых мух.

Слышится стрекот словно швейная машинка. У бабушки в деревне такая была.

Из кустов, по еле заметной давно заросшей грунтовке выныривает мотоцикл.

Водитель при виде пестро одетого человека не растерялся . Резко повернул влево к остову здания. Поняв, что осталась лишь передняя стена, затормозил. Так, чтобы все держать в поле зрения.

Пассажир в коляске тотчас направил на Ростика дырчатый раструб пулемета. "Современный! Не то, что у того большевистского тюти", - мелькает в голове.

Мотор предусмотрительно оставлен молотить на холостых оборотах.

— Хенде хох! - пролаял пулеметчик. Ростик решил подыграть. Кое-какие немецкие слова он знал. Из тех же фильмов про войну. И с готовностью воздел руки.

Потянулся к банке.

— Ахтунг! Гранатен!!! - заверещал тот же немец. И вдавил приклад в плечо.

— Нихт гранатен, - снисходительно, словно ребенку пояснил Ростик, - Бир, дойчланд. Дун-кель, - скосив глаза прочел по слогам латиницу

И, ломая комедию дальше, продолжил: — Их бин камрад дойчланд. Майн аусвайс, — и демонстративно медленно, по большой дуге двумя пальцами вынул за уголок торчащую из кармана листовку-пропуск.

— Дункель? - оживился второй пассажир, что за водителем. И ловко, словно всадник с коня, соскочил на землю. И сразу , без заминки уже идет пружинящей походкой бывалого солдата. В правой руке "шмайсер".

Немец как немец. Очень похожий на того, что Ростик видел на 9 мая. Тогда он с коллегой-охранником вышел на порог магазина. Приятель перекурить, а он так, встряхнуться да подышать. Мимо как раз ковыляли в параде в честь дня Победы ветераны. Пиджаки обшарпанные, но сплошь в орденах и медалях. "Гляди!" - жарко зашептал в ухо напарник.

Ростик повернулся в указанную сторону. В проулке слева у перекрестка стоял шикарный белый "мерседес". А у распахнутой дверцы застыл, склонив голову и прижимая шляпу к груди, рослый седовласый немец. Ростику тогда стало неловко. А приятель проворчал: "Небось тоже воевал. Только побежденные живут лучше победителей".

Мотоциклист чем-то неуловимо напоминал того бюргера. Ростик с готовностью протянул жестянку.

Единым движением автоматчик схватил банку. Вместе с пальцами. Потянул выкручивая наружу. И как бы легонько, совсем без замаха ткнул стволом в солнечное сплетение.

Ростик задохнулся. И от боли, и от неожиданной

--">