Серж Винтеркей , Артем Шумилин - Ревизор: Возвращение в СССР 7

Главное выбрать точку обзора такую, чтобы окна квартиры родителей Галии хорошо просматривались.По-хорошему, надо было заранее пройтись, место выбрать. Но времени на это совсем не было. Поэтому, удача – наше всё!

Пока шли по городу, двигаясь в направлении дома Галии, лихорадочно озираясь по сторонам, искал подходящее здание. Оно должно быть объективно выше дома Галии, иначе можно было бы насладиться видами Святославля и с чердака их собственного дома. Водокачка, с которой мы недавно с Иваном люки искали, не подходит: с неё окна квартиры не видны, да и ключа у меня к ней нет. Старая пожарная каланча на холме, с которой тоже оперативники за машинами завода следили, отличное место, но далековато. И тоже, скорее всего, на замке. Может, на заброшенную колокольню подняться? Она совсем рядом и расположена удачно. Интересно, ступени там ещё есть? Подняться можно?

– Высокое место какое-то надо, – сказал я Галие. – Чтобы обзор подальше был. Старая колокольня отлично подошла бы, но боюсь, там лестница уже сгнила.

– Чего это она сгнила? Она каменная! – возразила мне Галия. – А ну, пойдём! Мы там детьми постоянно лазили. Родители нас гоняли, а мы всё равно лазили…

Какая лихая у меня девчонка, бедовая.

И точно – на века строили, лестница оказалась в порядке. Поднялись мы на пустую звонарскую площадку, как раз солнце начало садиться.

– Какая красота! – восхитилась Галия открывшемуся пейзажу в лучах заходящего солнца.

Достал бинокль, настроил под себя, бегло осмотрелся. Окна квартиры подруги как на ладони. Отлично.

– О, твоя кухня! – закинул я наживку.

– Где? Где? Дай! – Галия забрала у меня бинокль.

Ну всё. Осталось только надеяться, что будущая тёща как-нибудь проколется. Если удача на моей стороне, Галия сама всё увидит собственными глазами.

По восторженным возгласам подруги и её коротким перебежкам по разным сторонам площадки, было понятно, что ничего криминального она пока не видит. Она периодически возвращалась на сторону, с которой был виден их дом. Я уж думал, что все пропало и моя задумка провалилась. А жаль – так хорошо все подстроил, вышли мы с завода на час раньше обычного, мать дочку сейчас совсем не ждет. Но, наконец, Галия задержалась на собственных окнах, и всё больше хмурилась, пристально вглядывалась в них.

– Ты чего? – подошёл я к ней.

Она молча передала мне бинокль.

Не сразу подстроил оптику под себя, но, когда изображение стало чётким, я чуть не выронил бинокль от радости.

Оксана, забравшись на стол в гостиной, протирала подвески на люстре!

Йес! Йес! Йес!

Йееес!!!

Больная она, блин!

Немного взяв себя в руки, повернулся к Галие. Вид её разительно изменился: желваки играли, губы сурово сжаты, взгляд недобрый…

– Пойдём! – резко сказала она.

– Куда?

– Я съезжаю обратно к Анжеле! – ответила она. – Ты же сам видел, она притворялась все это время, напугала меня. Я ведь ей поверила! Корила себя, что была так резка с ней...

– Стой, стой, стой. Не руби с плеча. Это все же мать. Какая есть, родителей не выбирают. Она любит тебя и заботится как умеет. Пусть не всегда разумно поступает, но по большому счету, она желает тебе добра. Чего ты добьешься, если устроишь сейчас скандал и уедешь к подруге?

– На чистую воду ее выведу, – яростно возразила Галия.

– А потом? Дальше что будет? Вернуться домой планируешь?

– Нет, – ответила Галия, немного подумав, – не смогу с ней жить.

– Вот, – подхватил я мысль, – и получится, что ты будешь жить отдельно от родителей, предварительно разругавшись с матерью. То есть сожжешь мосты. И это все будет из-за одной ошибки твоей матери. Вполне обычной, кстати, ошибки. Такие попытки манипулирования детьми вовсе не редкость.

Галия кивнула. Вид у нее стал задумчивый, но было видно, что она колеблется. Эмоции еще бушуют внутри.

– А теперь подумай на пару шагов вперед, – продолжил я объяснять. – Мы собираемся тебя в Москву переводить учиться. И это все будет буквально через пару месяцев. Так зачем разрушать отношения с близкими людьми, если все равно жить отдельно скоро будешь? Ты ведь этим не только мать накажешь, но и саму себя, переживать ведь будешь. И отца накажешь, для него семья очень важна, и брата. Он балбес, конечно, иногда, но тоже тебя любит.

– Так и что мне делать? – воскликнула Галия. – Делать и дальше вид, что верю в ее болезнь?