СкальдЪ - Война и Мир

Голова шла кругом от полковых забот и от того количества сведений, что мне приходилось собирать и переправлять дальше. Генерала Обручева назначили начальником штаба при Кавказской армии, но разведкой заниматься тот не перестал и требовал качественной достоверной информации. Разведчикам приходилось трудиться на славу. Агентов, даже «спящих» и давно забытых, вновь ставили в строй и требовали включаться в работу. Депеши, шифровки, агентурные сообщения, приказы и рапорты непрерывным потоком курсировали между Петербургом, Одессой, Балканскими провинциями и Стамбулом. Их приходилось анализировать, переписывать, подшивать, отправлять по инстанции, а людей на все не хватало. Служба наша считалась секретной, и мы не могли брать к себе непроверенных офицеров. В это время блестяще показали себя полковники Паренсов и Артамонов. Агенты первого с завидной частотой давали столь нужные Министерству сведения, а второй составил прекрасные общедоступные и секретные карты Турции.

Пришли новости с самого верха. В преддверии войны Военное Ведомство начало формировать две армии, Дунайскую и Кавказскую. Обоими командовали великие князья, младшие братья императора, Николай и Михаил соответственно. У Александра имелся и еще один брат, Константин, но после неудавшейся аферы с Аляской и последующего негласного осуждения дела у него пошли совсем плохо, он подвергся опале и полностью исчез из общественной жизни.

За четырнадцать суток после утомительного перехода из Средней Азии мы едва смогли немного отдохнуть и прийти в себя, как пришел новый приказ — нам надлежало передислоцироваться в Унгены, небольшой городок Бессарабской губернии, расположенный на реке Прут.

Сидя за заваленным бумагами столом, я ругал штаб армии, который вместо того, чтобы из Москвы сразу направить нас в Унгены, зачем-то на две недели перевел в Одессу. А ведь это время, нервы и в конце концов казенные деньги! Но тут дверь без стука открылась и внутрь шагнул Михаил Скобелев собственной персоной, в сапогах, распахнутой шинели и с саблей на поясе. Фуражку он успел снять и держал ее в руке. В первый миг я не поверил глазам. Генеральская форма была ему к лицу, в ней он выглядел блестяще, чувствовалось, что человек нашел призвание в жизни и находится на своем месте. Короткостриженый, с шикарными усами и бородой, он выглядел моложе своих лет.

— Миша! Как же здорово увидеть здесь родного человека! — он первым обнял меня, и мы расцеловались, радостные и довольные друг другом.

— Как ты здесь оказался?

— Прямо с поезда взял извозчика, узнал, где обосновался штаб гусар Смерти, и вот я у тебя, — было видно, что он хотел застать меня врасплох, сделать сюрприз, и после того, как своего добился, испытывал неподдельную радость.

— Ты, как всегда в своем репертуаре, стремителен и непредсказуем.

После взаимных расспросом о здоровье, о его семье и Полине, моей племяннице Татьяне и всем прочем, я приказал подать чай с лимоном.

— Каким ветром тебя занесло в Одессу? Куда тебя назначили? — наконец мы перешли к делам.

— А Бог его знает, сейчас я вроде как числюсь при Главной Квартире. Думаю, пока война не началась, меня отправят осмотреться на румынской границе, — его кипучая натура оказывала свое обычное действие. Даже мой адъютант поручик Фальк и тот забегал, словно боялся получить на орехи. — А ты здесь освоился? Готов твой полк к войне?

— Готов, готов, не сомневайся. Вот сейчас выпьем чая, и я посвящу тебя в местные перипетии. У нас тут такой бедлам, что и черт ногу сломит.

— Чай? Вздор, Миша! Сергей! — он повысил голос, вызывая своего адъютанта. Как генералу ему был положен не только он, но и штаб из офицеров и нижних чинов. Судя по шуму и оживлению, часть из них Скобелев привез с собой, и они по-военному запросто уже обживались у меня в приемной.

— Слушаю вас, Михаил Дмитриевич, — к нам заглянул статный высокий поручик.

— Тащи сюда коньяк, фрукты и курицу. И давай без лишних церемоний, мы у друзей.

— Сей секунд-с, ваше превосходительство, — адъютант исчез.

— Вижу, ты стал еще более кипучей натурой, словно прекрасно вышколенный гусарский конь, — резюмировал я с улыбкой. — Подобного стоило ожидать. Давай тогда выпьем за встречу.